Пряди о Боре Законнике
Шрифт:
Всё? Или ещё что осталось?
Ощупав себя с ног до головы, я вытянул «котта». Ну, это просто нож… Хотя и он мне не раз пригодился…
— Пора, — послышался голос Стояны.
Она была у входа в хижину и несколько удивлённо смотрела на мои действия.
— Оставляю оружие, — словно извиняясь, проговорил я. — Таковы ведь правила.
Друидка понимающе кивнула и вышла наружу. Я бросил взгляд на свои «сокровища», накинул сверху покрывало и пошёл следом.
Мы со Стояной двинули по Рыбной улочке, змеёй петляющему среди круглых гибберлингских
В глазах рябило от обилия разноцветных килтов. Сегодня каждый гибберлинг обязан был одеться подобающе.
Наконец мы достигли места празднества. Наш поток влился в общий, тот в свою очередь потянулся к высокому пригорку, на вершине которого по-прежнему стоял Старейшина. Гул постепенно стихал и вот слово взял Фродди.
Он откашлялся, несколько раз прошёлся взглядом по разношёрстной толпе.
— Сегодня… сегодня один из знаменательных дней! — начал торжественно Фродди. Его громкий голос разом затушил последние очаги разговоров. — Прежде, хочу напомнить вам всем о нашей далёкой Родине, об Исе, о Великом Древе, растущем на ней.
Конечно, уже давным-давно нет в живых тех, кто это всё видел своими глазами… Читая древние сказания, легко заметить, что условия на нашей родине, на Исе, были нелёгкими. Можно смело сказать — суровыми. Скалы, льды, тёмные дремучие леса… почва скудна, урожаи на ней мизерны… Иногда на нас нападали злобные орки. В общем, всяко было, историй тому немало. И трудно было прокормиться нашему племени. Припасов не хватало и в долгие зимние месяцы гибберлинги, затянув пояса, пытались выжить… Многим из них еда лишь снилась… И до весны дотягивали не все, — Старейшина замолчал. Он чуть склонил голову, будто вспоминал тех, кто уже покинул наш мир.
Сегодняшний день, — чуть погодя продолжил Фродди, — это напоминание нам о той трудной жизни… Единение — вот что помогало выстоять во всех невзгодах и горестях. Один гибберлинг — не гибберлинг!
— Листик, веточка… крона… ствол… Всё это одно целое! Это наше Древо! Оно наша жизнь… оно наша поддержка!
Пока Фродди говорил, я огляделся по сторонам. Среди гибберлингов я был не единственным человеком. Сегодня сюда пришли практически все люди, что прибыли на Корабельный Столб по своим делам.
Смык же даже успел мне пожаловаться, что портал скоро перестанет справляться с нахлынувшим потоком гостей.
— Мне, — продолжал Старейшина, — не раз приходилось слышать, и не только от молодых гибберлингов, что всё… назовём это словом — наследие… Так вот, кое-кто полагает, что всё наше наследие, наши традиции — никому не нужный хлам. А я напомню вам, что Ворейнги не просто гульбище после тяжёлой и голодной зимы… Не-ет!.. Оно связывает наши поколения, объединяет кланы, делает нас не разрозненной толпой среди прочих рас Сарнаута… а единым народом! Ворейнги — корни нашего Древа, питающие всё до последнего листика, то мельчайшей веточки!
К Старейшине неспешно направилась целая делегация, нёсшая на длинном шесте изображение огромной рыбы.
— Правда, —
Делегация гибберлингов поднялась к Фродди и ему торжественно передали шест.
— Так пусть же рыба, — громко прокричал Старейшина, — не только нам снится! Добудем её своим неустанным трудом и…
Поднялся неимоверный гул. Я тут же оглох на оба уха.
— А теперь… А теперь… — Фродди не смог перекричать гомон. Он поднял руку и, в помалу начинающих стихать криках, послышался его приказ: — А теперь объявляю всем о начале Ворейнги-фры!
— А-а-а-а… У-у-у-у… Э-э-э-э…
Крики стали ещё громче и гибберлинги дружно хлынули к столам со снедью. Конечно же, главным блюдом сегодняшнего праздника была рыба. И солёная, и вареная, и жареная, и в похлёбке, и в овощах…
Нас со Стояной подхватило «течением» и унесло куда-то в центр луга. Мы присели на свободные места и понеслось.
Сегодня гибберлинги гуляли так, как никогда в году. Объедались, напивались, горланили песни, так что пропадал голос… Но более всего мне понравилось нечто другое.
Надо сказать, что язык гибберлингов я досконально не изучил. И если бы не помощь Крепыша Орма, то мне бы никогда не открылась ещё одна из столь интересных сторон этого народа.
Каким-то чудом Орм нашёл меня в многотысячной толпе и потянул за собой:
— Пойдёмте! Такого вы ещё не видели и не слышали!
Несколько минут мы петляли, как зайцы, среди столов, скамеек, бочек и… подгулявших гибберлингов.
— Сюда, — кивнул Орм.
Впереди виднелось плотное кольцо. Благодаря тому, что ростом гибберлинги были не выше ребёнка, я смог без труда разглядеть, что происходило там, внутри него.
Орм потянул меня дальше, говоря, что тут необходимо слушать, а не смотреть. Гибберлинги услужливо расступались и вот мы добрались до края кольца.
— Это состязание скальдов, — громко прошептал Крепыш. — Сейчас начнётся.
Один важный старец взмахнул клюкой и громко объявил о начале выступлений. Он представил собравшихся «певцов» (так, кажется, он их назвал), а разные сектора по очереди радостно загудели, поддерживая своих скальдов.
На мой вопрос Крепыш Орм быстро проговорил:
— Это поэты, мастера слова. Сейчас они начнут соревноваться друг с другом в сочинённых ими «песнях».
Первыми выступили вперёд толстенькие гибберлинги, одетые в кожаные куртки. По узору на их килтах я отнёс «росток» к клану Вислоухих. Гибберлинги попросили (именно попросили) собравшихся заслушать хвалебную песнь, посвящённую какому-то Бьёрну… дальше я не услышал, поднялся неимоверный гул одобрения.