Пряди о Боре Законнике
Шрифт:
— Даже слепцу видно, что его сердце не знает ни милосердия, ни пощады…
Я резко остановился и, не оборачиваясь, громко сказал:
— Если вам станет от этого легче, то скажу, что даже для себя я не ищу состраданья. Если виноват — значит виноват!
С этими словами мы вышли наружу, намереваясь идти к дому Ватрушек.
По улице двигалась длинная процессия каких-то гибберлингов. Некоторые из них несли нечто вроде носилок. Впереди же всех шли музыканты, за ними — с десяток певцов, одетые в темные килты.
Почти
— Что это? — спросила Стояна у вышедших следом Тростинок.
— Последняя еда и питьё… для ушедших от нас… Так мы… помним о мёртвых.
— А они — о нас, — послышался глухой голос Торна. Он снова перестал заикаться.
Мы встретились с ним глазами.
Процессия растянулась, чуть ли не на всю улицу. Мы дождались со Стояной, когда нас минуют последние гибберлинги, и пошли прочь.
Я досадовал… особенно на самого себя. Почему тогда ночью оставил оружие в доме? Расслабился? Забыл?
Разве это оправдание? Эх, Бор, Бор…
А эти нихазовы дозорные на пиру! Куда смотрели? А главное, что потом делали? Из-за их глупого стремление «достойно умереть в бою»… из-за него столько погибших… среди обычных гибберлингов. И не только их.
А Торн? Тоже мне вахтмейстер! Не научил своих людей ни дисциплине, ни слаженности… А ещё ветеран войны!
Взгляд сам собой натолкнулся на Стояну. Она хоть и шла рядом, но всё же поглядывала на меня. И причём с таким видом, будто в чём-то осуждала…
Ну, что я сделал не так? Сказал правду?.. Ну, сказал! Это плохо?
Твою-то мать! Что же за день такой!
2
Город гудел. Это был улей растревоженных пчёл, готовых в один момент броситься на врага, которого укажет им Совет.
В Сккьёрфборх съехалось неисчислимое множество гибберлингов. Вот уж правду говорят об сих существах: для них и горе, и радость — суть одна для всех. Тут нет своих и чужих. Связанные в единый узел, объединенные единым горем, большой бедой, принимающейся как своей собственной. В их глазах я читал неподдельное сочувствие к своим сородичам, и ещё решимость. Да-да, решимость.
Борьба до конца. Это тот девиз, что буквально ощущался в воздухе даже без слов и призывов, и, причём, ощущался на физическом уровне.
Жаль, что гибберлинги не вынесли уроков из всего этого. Ну, да Сарн им судья! — думалось мне.
В эти дни я старался как можно меньше с ними контактировать. Во мне ещё «кипела» та досада… и ещё, что греха таить, злобинка.
— Глупцы! Дураки! — ругался я про себя.
Справиться с нахлынувшими эмоциями было трудно. Я находил только одно оправдание: даже если все действовали слаженно и чётко, всё одно никто не смог одолеть то жуткое чудовище.
Церемония похорон поразила
Я смотрел со стороны, как в ладони мёртвых вкладывали камни, на глаза — монеты. Тела сносили на построенный за городом корабль. Он был невероятных размеров и делали его три дня.
Поутру Старейшина неторопливо обошёл его, очерчивая посохом на земле магический защитный круг.
Меж собой горожане шептались о том, что так следует поступать, чтобы защитить живых от страшной магии мёртвых, от колдовства, вследствие которого и пали гибберлинги. И пока погибшие не будут очищенными священным огнём, они будут приходить в сей мир в виде нежити, именуемой драугами.
Я, конечно, не совсем верил этим байкам, вспоминая науку, полученную от Кристины ди Дазирэ. Но при этом посчитал, что будет мудрее оставить свои мысли при себе. Хватит уже столкновения с Торном и его ребятами.
Погребальный костёр разжигали долго. Наконец, в небо рванули первые языки огня, и спустя минуту пламя охватило уже весь корабль. Гибберлинги плотным кольцом стояли вокруг, провожая в своё последнее плавание погибших сородичей.
После похорон в Великом Холле начался Совет, который продлился до утра.
Как я уже упоминал, в Сккьёрфборх прибыло немало гибберлингов, и среди них — все старейшины кланов, и даже послы Сивые из Новограда.
Скорые на язык скальды уже успели окрестить напавшее чудовище Андкалтом. Но до сих пор никто не мог разобраться, откуда оно явилось, и что это был за зверь.
— Андкалт явился из Астрала, — говорили Умницы, правая рука Непоседы. — Наши дозорные, что стояли у Острого гребня, видели, как чуть западнее их, из моря, вылетела эта громадина.
— Неужто один из демонов? — воскликнул кто-то.
— Не похоже, — отвечали иные. — Скорее дрейк. Очень огромный…
— Ещё бы огромный!.. Но навряд ли это дрейк.
Дальнейшие споры стали носить характер рыночного трёпа.
Я присутствовал на Совете, внимательно слушал, о чём говорят, спорят, а сам меж тем пытался «переварить» произошедшие события.
Так всё было неожиданно, внезапно… Вот это и пугало.
— Надо обезопасить остров, — взяли слово Задумчивые — старейшины Гравстейна.
Они остановили поток пустой болтовни, важно вышагивая в круг Холла.
Вот же петухи напыщенные! Что ни слово, то истина, или мудрость великая. Складывается такое ощущение, что они метят на место Непоседы.
— Если уж подобное произошло раз, — громко говорил старший из братьев, — то нет оснований думать, будто нападение не повторится.
Раздался всеобщий гул одобрения.
— Обратимся в Лигу. Они…
— В Лигу? К канийцам, что ли? — послышались недовольные выкрики.
Задумчивые быстро прервали болтовню.
— Мы — гибберлинги. Мы дали этому миру астральные корабли, мы…