Прямые пути
Шрифт:
Шанай не знал, что ответить. Поначалу, но потом придумал:
— У нас нет полномочий распоряжаться имуществом Императора.
А Жас обходился без долгих раздумий:
— Вы можете передать оружие степнякам. Временно, потом они вернут. Насколько я знаю, это не запрещено никакими законами, особенно на войне.
Шанай помолчал-помолчал, да и сказал:
— Река Горькая протекает по землям Десяти Племен. Я прошу о встрече с наместником.
— Не надо! — неожиданно встрепенулся
— И то верно, — тяжело глядя на Шаная, согласился Нунг. — С вольниками у них дружбы изначально никакой нет, с империей вашей тоже, с Алмазным княжеством мир, но на войну местами смахивает, а со степью уже не первую тысячу лет вражда. Им только в радость будет, если мы сгинем.
— Хорошо, что Горькая никогда не принадлежала ни одному из Десяти племен, — задумчиво добавил Орас.
Шанай быстро взглянул на побережников, те смотрели с едва заметными усмешками. Тарджи догадывался, о чем речь: на имперских картах граница страны Десяти племен проходит восточнее Горькой, но на картах самой этой страны — западнее.
Жас решил объяснить:
— Эта земля всегда принадлежала народу побережья. А с Советом Десяти племен мы заключили договор еще до войны с драконами, что не будем друг на друга на падать. Кроме того, мы обязались не пропускать через свою землю войска пещерников и восточных горцев, взамен получили некоторые торговые права. А на имперских картах ошибка.
Шанай стиснул зубы. Обиделся за имперских составителей карт?
— Так вы согласны оружие купить? — прищурившись, полюбопытствовал Нунг.
Тут же начали торговаться. Проще всего согласовывать цену на каждую стрелу по отдельности, но долго будет. А единую цену на все не назначишь, слишком оружие разное, особенно доспехи. Кстати выяснилось, что у вольников имеется два скорострела с зарядами, Тарджи вынужден был прятать глаза, чтобы скрыть удивление. Быстро договорились исходить из того, сколько тратит на оружие наемник — тут все цены известные, обмануть трудновато. Когда Нунг и Лэд ударили по рукам, Шанай очень спокойно спросил побережников:
— Почему вы нам помогаете?
Они, все трое, поморщились. Шела пожала плечами:
— Зря.
Нунг усмехнулся. А Шанай почему-то возмутился:
— Зря?!
— Вы задаете очень странный вопрос, — спокойно заговорил Лэд. — Почему мы спасаем от смерти несколько десятков тысяч людей? А также немало жителей этого мира, которые погибнут в противостоянии с людьми? Ответ прост. Потому что можем.
— Но ваш народ — враги Императора, — глядя в глаза Лэду, заявил Шанай.
Лэд досадливо крякнул:
— Целый народ врагов, это многовато даже для империи. Императорские
— Но вы не соглашаетесь? — с нажимом спросил Шанай.
— Нет, разумеется. Условия предлагают неплохие, однако мы не доверяем империи. И не считаем правильным нападать первыми на жителей других миров, которые ничего плохого нам не сделали.
— А мы считаем правильным делать то, что приказал Император. И все же вы нас спасаете.
— Правильно вы поступаете, или нет, следует спрашивать в храме неба, — мягко вставил служитель.
Побережники согласно кивнули, Жас добавил:
— Вы пришли с оружием в чужой мир. Но звездовики и горбачи не проявили должного гостеприимства и даже не попытались договориться. Вы пришли с оружием, но первыми напали они. В этой войне все неправы.
Потом они вежливо попрощались и сказали, что вернутся через день — узнать, что же решило застрявшее в мире огненных цветов войско. Короба и бутыли не взяли, а ведь там еще оставалось немало.
Тарджи с советниками полюбовался, как побережники и служитель всех богов, оглянувшись напоследок, исчезли с хлопком. Нунг кивнул на бутыли и короба:
— Надо бы бойцам раздать… на всех не хватит, может состязания какие устроить? К примеру, кто дальше плюнет?
Гралей ушел к своим алмазникам, Тарджи посоветовал ему вслед пока что не слишком о переговорах рассказывать, зря не будоражить.
А Орас пристально, как только степняки умеют, посмотрел на Шаная:
— Вы не хотите вернуться домой?
— Я всего лишь не доверяю людям побережья.
— Почему? — спросил Тарджи, изобразив легкое удивление.
— Неужели вы не понимаете? Неужели не знаете, насколько коварен этот народ?
— Кое-что знаю, видел их в поединках. Но они предлагают договориться. Сторговаться, а в торговле побережники обычно честны. Какой-нибудь мелкий торговец может обмануть, однако не их вожаки, иначе потеряют доверие самих же побережников. Здесь были старейшина, клинный, первый мастер. И служитель всех богов свидетелем.
— Вы, все же, недооцениваете их коварства, — угрюмо усмехнулся Шанай. — Я не уверен, что служитель был настоящим. Не говоря уже, что любой старик-побережник мог притвориться старейшиной.
— Лэд, вроде, настоящий, видел его как-то на большой ярмарке, — заметил Нунг. — А за остальных не знаю. Может, служитель и вправду ненастоящий, может он и не горец, а тоже побережник, только глаза перекрасил и лицо раздул, чтобы мы не догадались. Нет во всем этом смысла. Да одного Лэда хватит, чтобы поверить в договор.