Пряничные туфельки

Сапункова Наталья

– Да, Рик, – она кивнула.

Перестала ли беспокоиться? Ничуть не перестала. Но улыбнулась безмятежно – она, кажется, притворяться умела. Это не достоинство, но бывает полезно.

Когда они вечером остались вдвоём, тревога, посеянная Вернаном, её отпустила. Конечно, недоразумения разрешатся! Она верит Вернану. Она верит Рику. И найдётся способ примирить этих двоих, ведь делить им на самом деле нечего! Зато вдруг пришёл страх – страх возможной потери. Ринна представила, что, если бы за словами Вернана действительно что-то

было, то есть если бы Рик действительно обманывал её и им пришлось бы расстаться… нет, даже если бы она лишь поверила… Несчастье, пустота, которую нечем заполнить. А так – словно дурной сон, который уже закончился, и счастье, что это был лишь сон! Это распаляло её, хотелось радоваться, хотелось просить прощения у Рика – за то, что она могла поверить в его предательство. И он тоже чувствовал, что с ней что-то происходит, они долго не могли оторваться друг от друга этой ночью.

Потом Ринна проснулась, от духоты и жажды – горло сушило нестерпимо. Рик спал рядом, дышал спокойно и размеренно. Она встала, надела халат и вышла из комнаты. Спустилась вниз, в кухню, и напилась холодной воды. Вернулась наверх, приоткрыла окно в коридоре и постояла, вдыхая влажный, холодный осенний воздух. Думала, что сейчас подышит немного и вернётся в постель, и никак не ожидала, что братец Ивар тоже выйдет в коридор.

– Почему же вам не спится, дорогая леди? – он был полностью одет и холодно ей улыбался.

– Можно задать вам тот же вопрос, эсс?

– Так вы меня и разбудили. Который раз уже прогуливаетесь туда-сюда.

– Это запрещено? – удивилась она. – Кстати, что значит – который раз? Вы меня с кем-то путаете.

– Невозможно. Вас я никогда ни с кем не перепутаю, леди, – тихо, вкрадчиво сказал он, – вы выходили поговорить с тем рыжим постояльцем.

– С эссом Готардом? – удивилась она. – Ночью? Вы смеётесь. Я спала.

Рыжий эсс Готард иногда встречался ей в таверне или наверху – он снимал комнату в другом крыле. Он всякий раз приветствовал её, иногда они перебрасывались парой слов, он был неизменно учтив. У себя в кондитерской она тоже видела его, там он просто покупал какие-нибудь сладости, стараясь не обращать на себя внимание. Один раз Ринна велела подать ему пирожные в подарок от заведения.

– Я видел вас. И не только я. Позвольте, прошу вас, – он взял её за локоть, подвёл к своей комнате, стукнул в дверь.

– Эль, выгляни-ка!

Скоро Ринна услышала шаги и какую-то возню в комнате, потом дверь приоткрылась и выглянула Эльза, кухарка из кондитерской. Ринна усмехнулась, отчего-то не слишком удивляясь. Девушка выглядела смущенной, видно было, что она только что наспех натянула и кое-как, пропуская петли, зашнуровала платье.

– Эсса, – она поклонилась.

– Эль, радость моя, скажи, ты видела, как эсса Кан сегодня ночью встречалась с рыжим эссом?

Девушка закивала.

– Ты увидела их и сказала мне, правильно?

Эльза опять кивнула, на этот раз густо покраснев.

– Ты и на Пламени поклялась бы, что я не вру и тебя не заставляю?

– Поклялась бы!

– Ну, довольно, –

рассердилась Ринна. – Я иду спать! И не собираюсь ни в чём убеждать вас. И с кем бы я ни говорила, это вас не касается.

Всё это так. Но ведь она ни с кем не говорила.

– Что у вас тут? – в коридор вышел Рик, сонный и растрёпанный, в наскоро натянутых штанах и рубашке, он удивлённо глянул на Эльзу.

– Да ничего такого, – тихо ответил Ивар, – просто беспокоюсь, почему эссе Кан не спится. Вчера вот я усомнился, что видел её, а сегодня не сомневаюсь.

Она не успела ничего сказать – заскрипела лестница, потому что по ней поднимался тот самый рыжий эсс Готард. Он шёл по-стариковски медленно, одетый в бархатный стёганый халат, порядком потёртый, и опирался на трость из полированного дерева.

– Эсс Готард, подождите, прошу вас, – Ринна подбежала к лестнице.

– Эсса Кан, дорогая, у вас что-то случилось? – спросил тот встревоженно и закашлялся.

– Эсс Готард, мы разговаривали с вами сегодня ночью?

– Гм, – он окинул взглядом всех собравшихся. – Да, эсса Кан, мы разговаривали. Вы подошли и спросили, который час. Это было вот тут, – он показал на площадку лестницы. – Я ответил, что начало четвёртого, и никак не мог знать точнее, у меня не было с собой часов.

– Который час… – пробормотала Ринна.

– Да, – подтвердил эсс Готард, с теплотой глядя на неё, – вы были такой сонной, эсса Кан. Мне даже показалось, что вы не вполне проснулись, я побоялся, что вы упадёте с лестницы. Но вы вернулись к себе. А я часто хожу ночью. У меня болят ноги к смене погоды, их надо разминать. Погода меняется, эссы, – он вздохнул.

– О Пламя, – она жалобно обернулась к Рику. – Я никогда не ходила по ночам.

– Это от волнения и усталости, эсса Кан, – сказал эсс Готард. – У моей жены такое было когда-то, после рождения ребенка. Это пройдёт. Вы открыли кондитерскую, это большое волнение и большой труд.

– Спасибо вам, эсс Готард, – Рик обнял Ринну за плечи, – пойдём спать, дорогая. А вы… – он глянул на Ивара и Эльзу, которая по-прежнему выглядывала из-за двери, и махнул рукой.

В постели он обнял Ринну и пообещал:

– Завтра покажу тебя лекарю. А на моего братца… не обращай внимания. Его не переделаешь.

– Чем же я ему настолько не нравлюсь? – все-таки не удержалась она.

– Ты нравишься ему, – уверенно возразил Рик. – Просто он ещё не опроверг свои заблуждения на твой счет. Опровергнет – придёт извиняться. Он такой, говорю же. Всё будет хорошо.

– Он считает, что я обманываю вас. Точнее, тебя. Но ты ведь так не думаешь?

– Нет, не думаю, – он прижал её крепче к себе. – Я тебя чувствую. Слышу. Я люблю тебя. Он этого не понимает, копается лишь в фактах и своих соображениях.

– Я поняла, – она вздохнула, – и он все-таки поступил с Эльзой… вот так. Это недостойно, как я считаю.

– Ри, ручаюсь, не он сорвал цветок, – Рик улыбнулся. – И многие мужчины не отказываются от того, что им предлагают. Думаю, они договорились к взаимному удовольствию.