Пряник и Пшёнка
Шрифт:
Артём улыбнулся мне уголками губ и снова уткнулся в пиццу, которую почти не ел. Только ковырял, отщипывая понемногу. И меня уже начало подбешивать, что он слишком часто заглядывает в свой телефон и косится на входную дверь квартиры.
Вероятно заметив, что и я на него тоже кошусь, Артём, наконец, соизволил убрать телефон подальше и подошел ко мне. Обхватил руками мою талию, оперся задом о столешницу и притянул меня к себе так, что мне пришлось немного на него навалиться.
— Если ты прижмешь меня
— Как-то слабовато. Точно всё проглотила? — с большим подозрением сощурился Артём.
— Точно.
— Дай-ка проверю.
— Каким…
Договорить не получилось. Началась глубокая и очень тщательная проверка содержимого моего рта очень и очень умелым языком. От такого натиска у меня закружилась голова. Пришлось не глядя отложить кусок пиццы и закинуть руки на Тёмину шею, чтобы не свалиться к его ногам.
Артём скользнул руками по моей спине, на мгновение стиснул пальцами талию и нырнул в волосы, крепко сжав их на затылке. Но эффект «вау!» был достигнут, когда он ненавязчиво, но весьма крепко сжал моё горло пальцами, пустив мурашки и дрожь по телу.
Похоже, я только что поняла, что я извращенка с весьма специфическими наклонностями. Иначе, какой нормальной девушке понравится, что над ней имеют такого рода власть во время поцелуя? Стоит буквально немного усилить давление пальцев на шее и мне конец. Кайф!
И нужно подать в суд на бывшего за зря потраченные на него поцелуи.
В дверь позвонили. И только это обстоятельство смогло прекратить поцелуй и остановить меня от того, чтобы я забралась на Артёма, как обезьянка на дерево.
— Откроешь? — попросил Артём и, взяв кусок пиццы двумя руками, сказал. — У меня руки жирные.
— Попахивает подставой, — протянула я скептически. То он одним пальцем едва ковырял эту пиццу, то теперь двумя руками в нее вцепился. — В меня не шмальнут, когда я открою?
— Шмальнут? — дёрнул Артём бровями. — С чего ты взяла? Откуда это вообще в твоей голове?
— А я тебе не показывала шрам от огнестрела? — выдохнула я нарочито удивленно. — Ну, как-нибудь потом. Открываю? — указала я большим пальцем себе за спину в сторону двери.
— Открывай, — кивнул Артём и, плохо маскируя улыбку за пережевыванием пиццы, наблюдал за тем, как я приближаюсь к двери.
Повернув замок, я с опаской приоткрыла дверь, а затем, когда мне в нос едва не упёрся букет белых цветов, я распахнула дверь максимально широко.
— Добрый день! Букет для… Пшёнки? — вчитался парень в розовой шапочке в планшет и посмотрел на меня, сведя брови над переносицей. — Это вы?
— Это… — вздохнула я, укоризненно глянув на Артёма через плеча. — …мы.
— Тогда этот букет вам. Он не такой прекрасный как
Мне их раньше только братья дарили и только на восьмое марта и день рождения.
— Спасибо! — уткнулась я носом и полной грудью втянула тонкий аромат нежных лепестков.
— Всего доброго! — откланялся парень из доставки и сбежал вниз по лестнице.
Закрыв дверь, я повернулась к Артёму, не зная, что сказать. В основном хотелось пищать и между делом выкрикивать что-то нечленораздельное.
— Надеюсь, у тебя сохранился номер этого парня? — спросила я кокетливо, при этом не в силах оторвать нос от букета.
— Зачем он тебе? — спросил Артём, споласкивая руки под краном.
— Он мне цветы, всё-таки, подарил. Надо, наверное, на свидание с ним сходить. Симпотный такой.
Артём буквально прожёг меня весьма говорящим взглядом. Взглядом, говорящим о том, что я сейчас огребу.
— Эти цветы заказал тебе я, — выронил Артём. Надвигаясь прямо на меня, смотрел мне в глаза.
— Тогда почему сам не подарил? — пришлось вскинуть подбородок, чтобы не потерять контакт глаз, когда Артём подошёл очень близко ко мне.
— У этих пацанов явно больше опыта в дарении цветов.
— Хочешь сказать, что ты никому еще не дарил цветы?
— Не приходилось.
Я млела от прикосновений Артёма к моей щеке и уху, когда она заправил за него прядь волос.
— А тут? — подставила я второе ухо.
Усмехнувшись, Артём запрятал локон и за второе ухо.
— Приятно, — шепнула я, жалея, что не умею мурлыкать, как кошечка. — А дальше что? Подаришь мне звезду?
— Звездопад, — произнес Артём и, мягко забрав из моих рук весьма увесистый букет, притянул меня к себе. Прильнул к губам и оторвал от пола, унося в свою комнату.
— Подожди, — остановился Артём, с трудом оторвавшись от моих губ. — Кое-что забыли.
— Что? — посмотрела я на него совершенно растерянно.
Артём усадил меня на край кровати и сорвал несколько белых лепестков с букета. Через локоть «посолил» меня ими и, оставив букет на комоде, произнес:
— Вот теперь приступим.
— Один-один, — хохотнула я, с предвкушением принимая тяжесть его тела.
Глава 24. Артём
Страх и абсолютное доверие — вот, что я вижу в глазах Оли в момент, когда мягко отстраняюсь, чтобы перевести дыхание и успокоить грохочущее в груди сердце.
Цепляю пальцами футболку на ней и тяну вверх. Оля без слов поднимает руки и даёт себя раздеть.
Машинально скольжу взглядом по острой сливочной груди и замечаю белесую полоску шрама слева.