Пряник и Пшёнка
Шрифт:
Оля молча всхлипывает, но не просит меня остановиться.
Я чувствую себя сапёром, продвигающимся на незнакомой территории. Еще никогда во время секса я не был настолько напряжен и аккуратен. И еще ни разу моему члену не было так тесно. Еще немного и я рискую получить прозвище скорострел.
— Может, в этом деле предусмотрена какая-нибудь рассрочка? — выдыхает Оля в плечо и снова прикусывает кожу.
— В смысле?
— Ну, типа, часть сейчас, часть как-нибудь потом…
— Нет, — усмехаюсь я. — Всё и сразу. Осталось совсем
— Еще немного и ты выдавишь недавно прожеванную пиццу, — выдыхает Оля, и я, наконец, вхожу в нее до упора.
Начинаю плавно двигаться и осыпаться светлую кожу хаотичными поцелуями.
Я понимаю, что, испытывая боль, она вряд ли кончит, поэтому не пытаюсь растянуть удовольствие для себя. Стараюсь действовать быстро, но не жестко.
Ловлю на себе пристальный Олин взгляд из-под сведенных от боли бровей. Страха в ее взгляде уже не осталось. Есть лишь подкупающее доверие и, наверное, мольба, чтобы эта пытка не длилась вечно.
Чувствую, что близок к разрядке и снова вхожу в нее до упора. Зажмуриваюсь. Перед глазами плывут цветные пятна, голова кружится, по телу проносится крупная дрожь, и, выйдя, я обмякаю на Оле, опустившись головой на ее живот.
— Больно было так, будто ты выцарапывал внутри меня «Здесь был Пряник», — выдохнула Оля, играя пальчиками с моими волосами.
— Не весь Пряник, только Пряничный член.
— Я так и поняла, что фраза там вышла не короткая.
Глава 25. Ольга
Бревно, блин!
В очередной раз предпринимаю попытку, чтобы выбраться из-под руки Артёма и половины его туловища, которым он навалился на меня во сне. Обнимать меня просто рукой ему, видимо, показалось недостаточно. Поэтому он навалился на меня еще и частью торса и даже ногу не поленился закинуть. Лежит тут, бревно сексуальное! Упёрся своим большим… суком мне в ногу и даже бровью не повёл. Хотя я тут уже минут пять кряхчу, пыхчу и даже чуть-чуть потею.
Наконец, собрав волю в кулак, а во вторую сиську, которую он сжимал, я нашла в себе силы для того, чтобы свалиться с кровати и даже не прогрохотать по полу. На секунду, лёжа на полу, затихла, прислушиваясь к звукам на постели.
Штиль.
Я с облегчением выдохнула и села. Вытянула из-под одеяла футболку Артёма и быстро ее натянула. Трусы исчезли в неизвестном направлении. Скорее всего, сбежали от ёбаря-террориста, треща по швам. В принципе, лифчик тоже можно не искать.
Тихо вышла из комнаты. Настенные часы на кухне показали, что время уже почти полдень. Я, конечно, не скажу, что мы всю ночь прилежно спали, и своими первыми оргазмами я хвастаться тоже не буду, но я надеялась проснуться хотя бы часов в девять. А тут… можно поесть и снова лечь спать.
Ужасно хотелось что-нибудь схомячить. Сегодня ночью у меня было открытие — после секса я проглот. Мы съели пиццу, просто так с хлебом срубали оставшиеся колбаски и сыр, и даже не поморщились
Открыв холодильник, я пришла к неутешительному выводу — придётся что-то готовить. По своим братьям я точно знала, что с утра их лучше сразу покормить, если хочешь, чтобы они не выглядели как серийные убийцы в поисках жертвы. Поэтому я с уверенностью взяла ужасно раздутый пакет кефира, срок годности которого истёк еще две недели назад. Прихватила яйца с дверцы и, выдвинув нижний ящик холодильника, поняла, что Пряня тот еще сладкоежка. Столько банок со сгущенкой!
Пошарив по ящикам гарнитура, я, наконец, нашла муку. Вернее, ее остатки. Но на оладьи хватит.
Быстро замесив тесто, разогрела сковороду и начала жарить оладьи. Сняв первую партию, сложила их на тарелке и, прихватив с собой, зашла в комнату, где, даже не поменяв положение, всё ещё спал Пряня. Поднесла к его носу еще горячие оладьи, смахнула ладонью запах в его сторону и улыбнулась, когда темные бровки во сне сложились домиком, а губки вытянулись бантиком.
Возбудим и не дадим. Аппетит и пожрать, конечно же. Женщина я или нет?
Уже женщина!
Даже не верится!
Приложила ладонь к низу живота, всё ещё чувствуя, как там тянуло и ныло. Но это чертовски приятно!
Перевернула очередную порцию оладий на сковороде и боковым зрением засекла, как из комнаты вышел помятый Артём, натягивающий на ходу штаны, в которых еще вчера была я.
Хмуро на меня глянув еще сонными глазами, Артём вошёл в ванную комнату и вышел через несколько минут.
С тем же хмурым лицом подошёл ко мне и так быстро и резво обнял меня, отклонив назад, что я даже не сразу сообразила, что наши губы уже слились. Чуть лопаточку от кайфа не выронила. Клянусь, Артём был готов съесть меня, забив на оладьи.
— Доброе утро, — произнес он чуть хрипло, вернув меня в вертикальное положение. Зашёл сзади и обнял за плечи, уткнувшись подбородком в сгиб шеи. — Я думал, мне приснилось.
— Что?
— Запах.
— Просто я тебе одной лепешкой нос натёрла, чтобы ты проснулся.
— Лепёшкой нос? С тобой, оказывается, опасно терять бдительность, — ухмыльнулся Тёма. — Но и со мной тоже не расслабляйся, — промурлыкал он у самого уха и мягко огладил бедро, запустив пальцы под футболку. И почти мгновенно мне в зад упёрся стояк, когда кое-кто понял, что на мне нет ничего кроме его футболки.
— Воу-воу, парень! — усмехнулась я. — Сегодня на этой кухне жарю только я и только оладьи.
— Уверена? — сжал он мою ягодицу.
— Уверенность стремительно начинает слабеть, но я просто так не дамся. Сначала открой банку со сгухой.
Скрежет замка входной двери, заставил нас насторожиться. Стояк, упёртый в мою задницу, стремительно ослаб. Ладонь с задницы тоже исчезла.
Дверь открылась, и на нас уставились серые глаза из-под нахмуренных густых бровей, которые тут же удивленно взметнулись.