Пряник и Пшёнка

Кит Тата

— Ты живая там? — два стука в дверь заставили меня вздрогнуть.

— А ты добить пришёл? — выронила я нервно. Закинула окровавленную вату в мусорное ведро, наклеила пластырь и раскатала штанину широких мужских джинсов, скрыв рану.

Открыла Артёму дверь, после чего он, не спрашивая вошёл в ванную комнату.

— Точно помощь с ранами не нужна? — спросил он, подперев плечом дверной косяк.

— Ты вдруг вину свою почувствовал? Душу свою очистить хочешь? — фыркнула я и потянулась к своей сумочке за расческой. — Поздно. Я уже мысленно миллион

раз тебя прокляла. Так что, если у тебя в один из дней отсохнет… хвостик, сообщи мне — я буду рада. Повяжу на него бантик и подарю тебе горшок, чтобы ты еще долго не забывал, как «хвост» входит и выходит.

— Мечтай, — равнодушно повел он плечом. — Да, и справедливости ради, с Каем мой косяк вышел. Так что забей.

— Забей? — вскинула я брови, продолжая расчесывать влажные волосы. — Обычно в таких ситуациях говорят «извини, что так вышло» или «прости меня, пожалуйста».

— Я уже извинился тем, что не бросил тебя в луже. Ты в моем доме, в моих шмотках и пахнешь моим гелем. А сейчас еще и к праздничному ужину спустишься. Так что мы в расчёте.

— Какой же ты грубиян, — закатила я глаза. — Безнадежный случай.

— А ты точно в луже из-за моего пса оказалась? Я смотрю, у тебя и шапочка для купания с собой. Может, тебя и спасать не нужно было? — сказал парень и взял силиконовую штучку, выпавшую из моей сумочки на стиральную машинку. Примерил к своей голове. — Или, может, ты бухая? Удобно, наверное, носить эту хрень с собой и незаметно набухиваться?

Артём примерил мою штучку к своим губам, показывая, как из неё можно «напиваться». Да он знаток!

— Вкусно тебе моей менструальной чашей по губам своим водить? — спросила я, не скрывая ехидной улыбочки.

Как прекрасен вкус возмездия.

Явно сдерживая рвотный позыв, Артём закинул чашу в сумочку и отёр руки о задние карманы джинсов. Гигиена — его второе имя, конечно.

— Для этого уже целые тарелки придумали? Обычные затычки уже не котируются?

— Это чаша, — уточнила я нервно. — Мало того, что тебе мои платья не нравятся, так у тебя еще и претензии к моим затычкам есть? А ты не охренел ли, парень? — воззрилась я на него озлобленно и подняла руку с расческой, приготовившись так причесать этого грубияна, чтобы на нем места живого не осталось.

— Пошли хавать, — кивнул он в сторону выхода из комнаты и сам пошёл первым.

Ох, уж эти знакомые нотки — «пошли хавать». Из уст моих старших братьев — это слова примирения. Что-то типа: не расстраивайся, лошара, мы всё равно тебя любим, в семье не без тебя.

Прихватила с собой телефон, закинула его в огромный задний карман джинсов и пошла следом за парнем.

Внизу слышались детские голоса. Там точно были дети и, похоже, их было двое. В доме, где есть дети, не может быть опасности. В момент, когда меня догнала эта мысль, я окончательно расслабилась и, кажется, забыла о надменном и нахальном парне, идущем передо мной. Пусть валит на все четыре стороны, а я теперь, в случае чего, смогу найти спасение у мамочки этих деток.

Стала с интересом разглядывать

стены, на которых были многочисленные фотографии, похоже, проживающей здесь семьи. И только на фотографиях я заметила, насколько сильно Артём похож на того мужчину, которого мы видели во дворе у мангала. Похоже, это отец и сын. Ну, точно! У них даже взгляд одинаковый. В нём читается, что-то типа: «мля, опять ты…» или «идите нафиг, мы вас не звали.».

А еще здесь было очень много милых кактусов. Цветные небольшие пушистики буквально очаровали меня. Еще никогда до этого дня я не умилялась кактусам.

Проходя мимо большого зеркала у входной двери, я мельком на себя глянула и поняла, что в одежде Артёма, которая ему маленькая, а мне — мешок, напоминаю чувака, который вот-вот зачитает классный рэп, а потом его, скорее всего, застрелят. Стало смешно. Даже косынка, которая была привязана к моей сумочке, и которой я теперь подвязала джинсы, чтобы они с меня не спали, была в тему. Хотя, если бы джинсы спали, то я бы еще больше стала похожа на рэпера — у них ведь вечно пояс джинсов на уровне коленей.

— Над чем угораешь? — обернулся Артем.

— Над собой. Ты скучный, — ответила я незамедлительно и растерялась, когда из узкого коридорчика попала в просторную кухню-гостиную, где меня сразу приметили две пары серых глазок. Девочки! Само очарование! Правда, они смотрела на меня, как зомби смотрят на свою новую жертву.

— К нам в гости тётя пришла! — завопила вдруг та, что самая маленькая.

В этот момент от плиты отвернулась женщина и ловко поправила на носу круглые очки. Забавные медные кучеряшки на ее голове колыхнулись, когда она спешно отёрла руки и с широкой улыбкой вопросительно посмотрела на Артёма.

— Здравствуйте, — улыбнулась я ей в ответ.

— Здравствуйте, — бодро отреагировала женщина. Попеременно глядя, то на меня, то на Артёма. — Тём?

— Моя девушка, — ответил он тоном, в котором слышалось, что беспокоиться не о чем, всё под контролем.

— Ой, как славно! — обрадовалась женщина в простом, но красивом фисташковом платье, а я пыталась понять, во сколько лет она родила Артёма. Ей же явно не больше тридцати пяти, а Артёму точно за двадцать. В десять? — А я Марина Олеговна. Ну, Тёма тебе, наверное, уже всех представил и обо всех рассказал. А это Варя и Соня, — положила она ладони на головы девочек, прижимающихся к ее ногам и с опаской и любопытством на меня поглядывающих.

— Привет, — улыбнулась я им радушно, наклонилась и каждой пожала маленькую теплую ручку.

— А тебя как зовут? — спросила та, что постарше.

— А меня… — протянула я и подняла взгляд на Артёма, который ковырял салат и делал вид, что нас не слушает. Но я заметила, как он слегка притаился при вопросе о моем имени. — А я Оля.

— А я Соня, — персонально для меня представилась крошка. — Ты купалась? — спросила она, очевидно намекая на мои мокрые волосы.

— Да. Один дурачок уронил меня в воду, — произнесла я с нажимом, на что услышала тяжелый вздох от парня.