Прыжок леопарда 2
Шрифт:
– Не допустим!
Полковник удивленно вскинул глаза: не ослышался ли?
– сказано, как отрублено, с такой твердой уверенностью, как будто устами этого клоуна вещал его президент.
– Россия, - это уже без пафоса в голосе, - Россия достаточно твердо стоит на ногах и ей помогают наши друзья: Европа, Америка - весь цивилизованный мир. "Убрать", "ликвидировать" - это термины из проклятого застойного прошлого. Мы идем по пути демократических преобразований и декларация прав человека для нас не пустой звук. Оглянитесь: сейчас ведь не тридцать седьмой год! В общем,
– У Америки нет друзей, - громко заметил Векшин, периферийным зрением наблюдая за Пичманом.
– Вы заблуждаетесь!
– Так говорят сами американцы, и я их могу понять. Вот, представьте себе, Миропольский, что вы стопроцентный техасец, миллионер.
Наверное, он представил: Тарапунька вдруг приосанился, стал даже ростом повыше.
– Ваш прадед, - продолжил Векшин, - морозил сопли, копал золото на Аляске. И ему повезло: наткнулся на жилу и вернулся богатым. А дед был человеком азартным: спустил все, играя на бирже, или продул в карты. Расти бы вам в нищете, но отец наткнулся на нефть. Две скважины в Минесоте и две в Техасе позволили ему сколотить капитал, чтобы дать вам образование. Вы эти деньги в несколько раз преумножили. Акции, биржа, маркетинг, дефолт - подобными словами вы дышите. И тут приезжаю я, лох из России, тупой, как ваш президент, но хапнувший за два месяца в несколько раз больше, чем все поколения Кеннеди вместе взятые. Я вам предлагаю сотрудничество. Скажите, вас еще не коробит, не возникло желание раздеть нахала до нитки, чтобы он навсегда запомнил: деньги это эквивалент?
Эрик склонил голову, перестал греметь гаечными ключами, навострил уши, заслушался. Бизнесмен Окс, отфыркиваясь, вынырнул из лагуны, направился к катеру, вытирая лицо потной рубахой. Солнце стремительно уходило в зенит.
– Все это чистейшей воды демагогия, - подумав, сказал Миропольский, - разговор в пользу бедных, к числу которых мы оба, пока, относимся. Впрочем, для вас слово "пока" более применимо. У меня же, как ни прискорбно, нет таких перспектив.
Последнюю фразу он выстрадал всей своей жизнью и произнес искренне, с очень большим чувством.
Время идет, - представитель Кремля посмотрел на часы, - а мы с вами так ни о чем и не договорились. Каким будет ваше решение, что прикажете передать моему руководству?
– Так и скажите: Векшин не продается. Он хочет рискнуть, так как считает, что как-нибудь выкрутится. Были же прецеденты в самом недавнем прошлом?
– товарищу Ельцину, который разрушил страну и попрал ее Конституцию, не дали и года условно. Победителей в нашей стране не судят. А еще передайте, что тридцать седьмой год бывает в каждом столетии и следующий уже на подходе.
– Не спешите с ответом, Евгений Иванович, - зло прошипел Миропольский, - время для размышлений еще есть. Да и не все карты легли на стол.
– О чем базар?
– произнес Окс с высоты своего роста, услышал, наверное, знакомые термины.
Представитель российского бизнеса подошел пару минут
Красивая вещь и очень удобная, - по себя отметил полковник, автоматически меняя позицию, - шитая на заказ у очень хорошего шорника. А пистолет в ней самый расхожий - армейский "Макаров".
– Хотел бы напомнить, если забыли, - чеканил слова Миропольский, не обращая внимания на вопрос своего подельника, - У вас в Ленинграде похитили дочь. Вам ее совершенно не жаль?
– А вот это вы зря, - грустно сказал Векшин, - это вы очень зря. Мне кажется, в детстве вас мало пороли, а все больше ставили в угол - как-то не научили уважать и бояться старших.
Это было сказано слишком язвительным тоном. Проняло даже бизнесмена:
– Слышь, Валерьян, - спросил он без обиняков, - тебе не кажется, что этот мужик давненько не обсирался в мозолистых руках рабочего человека?
Он еще и пытался плюнуть в лицо, но густая слюна повела себя как хреновый гимнаст: она крутанула на нижней губе неполное сальто и соплей распласталась на его собственном подбородке.
– Ну, суслик!
– прошипел Евгений Иванович и почти без замаха "зарядил" бизнесмену в торец.
Окс грохнулся молча, и с таким выражением на лице, как будто обиделся. Человек новой формации еще сучил пятками по песку, а горячая рукоятка "Макарова" уже покинула шикарную кобуру и привычно вписалась в ладонь Векшина.
– Прекратите, немедленно прекратите!
– заорал Эрик Пичман, выпрыгивая из катера. Он как никто представлял, что сейчас будет.
Но Векшин не стал придерживать руку - завершая круговое движение, она уже опускалась на рыжее темечко Миропольского.
Пистолет не был поставлен на предохранитель, как это обычно бывает у разгильдяев, и выстрелил одновременно с ударом.
Завсегдатай Кремля с шумом выпустил воздух, вертикально опал и затих, издавая запах свежих фекалий.
– Одному амбец!
– сдавленно прорычал старый разведчик и едва удержался от смеха: на коротких штанах Окса тоже проступило пятно.
– Вы с ума сошли, Экшн, - возмущенно выговаривал Пичман, перейдя на испанский.
– Каррамба, связались с мальчишками, шли бы уже вышибалой в кафе "Мороженное"!
Он тоже скрывал ухмылку, но старательно делал вид, что всерьез озабочен: припал на одно колено, приложил тыльную часть ладони к плохо выбритой шее московского гостя, который валался в глубоком обмороке.
– Штанишки не плохо бы застирать и носики утереть, - зло огрызнулся Векшин.
– Основной недостаток американской разведки - неумение прививать своим подопечным уважение к старшим. Это ваша недоработка. Как верно заметил один француз, которого в Америке не читают, "мы в ответе за тех, кого приручили".
Человек новой формации стеная, пополз к воде - как бывший спортсмен, он был более привычен к побоям. И в этот момент вдруг ожил спутниковый радиотелефон. "Труба", скорее всего, у кого-то выпала из кармана и валялась теперь на месте побоища, слегка занесенная слоем песка.