Прыжок леопарда 2
Шрифт:
– Вы че, козлы?
– орали блатные на Ваську, как на самого старшего, - под кого вы нас подставляете?!
– И по мусалам, и по мусалам.
Помощники депутата тоже не остались в долгу. Обидно им стало: Это же надо! Какое-то там, дерьмо, на них, на крутых, ищет управу!
Разбирались с бригадой по своим, московским понятиям. Жену Васька похоронил, а дочку забрали в "дурку". Хотел мужик наложить на себя руки, да опять не судьба: налетели менты, из петли его вытащили, отвезли к следователю.
Худой кадыкастый щенок
– Ты что ж, гражданин Сидоров, - спросил капитан, выдержав паузу, - на том свете решил скрываться от правосудия? Жену убил, дочку снасильничал. Поздненько совесть тебя заела!
У Васьки в руках оказалась массивная пепельница. Секунду спустя, она опустилась на потную плешь и взорвалась хрустальными брызгами. На этом допрос закончился.
Строптивого мужика долго "лечили" резиновым "дубиналом", но он словно окаменел. Замкнулся. Ни крика, ни стона, даже после удара под пах.
В ШИЗО он тоже молчит. Железный мужик! Кстати, ему до сих пор не придумали погремуху. Добрая слава идет впереди достойного человека, пусть даже, в образе двух обязательных конвоиров. На допрос и обратно Ваську водят только в наручниках.
– Слышь, чечен?
Заур подумал, ослышался и промолчал.
– Как тебя... слышь, Ичигаев?
– Говори!
– в иерархии зоны Чига числился много выше мужика первоходка, но ответил корректно, как равному.
– Да это... как его? только что помнил и вдруг забыл!
– Васька скривился от боли, наверное, попробовал улыбнуться, - во, вспомнил: что такое пояс шахида?
Как и все, Ичигаев смотрел репортажи из Палестины, но в тонкости не вникал.
– Сунул гранату за пазуху - и вперед!
– озвучил он первое, что стукнуло в голову.
– Ага! А если на входе метало детектор? Как его обмануть?
– Пластид подойдет, а к нему простейший взрыватель... слушай, а зачем тебе это?
– Если вырвусь живым на волю, - в глазах заключенного вспыхнул холодный огонь, - обязательно такой сгоношу. Мне ведь много куда надо будет наведаться.
– На прогулку к Белому Дому?
– Чига взглянул на Ваську с искренним интересом.
– Чем выше - тем лучше. Ты знаешь, о чем я сейчас подумал?
– Откуда ж мне знать?
– Вот, все говорят, Россия отсталая. А я тебе так скажу: это брехня. Мы идем впереди себя почти на столетие. Рано нам еще перестраивать, да играть, дуракам, в демократию. Сейчас самое время для Александра Ульянова и партии "Народная воля".
– Это точно!
– Заур, хоть и хреново, но тоже когда-то учил историю, - без хорошего заряда пластида, никого из наших чиновников на пенсию не отправишь.
Замок лязгнул как-то не по-хозяйски, как фомка в руках неумелого шнифера. Заключенные замолчали, прислушались. Тот, кого пропустил коридорный, очень спешил. Воровские шаги стихли у двери ШИЗО, приоткрылась амбразура кормушки и чей-то
– Ичигаев, принимай "грев", а то загнешься тут на хлебе да на воде. Смотри, маляву не проглоти.
Сверток был настолько солидный, что еле протиснулся в узкую щель и напрочь закрыл лицо почтальона. Чига спросил для проформы:
– Ты кто?
– Аслан передал, - уклончиво ответил посыльный.
– там курево, колбаса и вареное мясо. Ну ладно, я побежал.
Заур покачал головой: грев для законника - дело вполне обычное, даже если его принесли в не совсем обычное время.
– Налетай, босота!
– сказал он простецки и повернулся к сокамернику. Увидев, с каким вожделением тот смотрит на пачку "Примы", строго предупредил, - курить будем по очереди, ты - первый. Дым старайся пускать тоненькой струйкой и вертикально вверх.
Васька молча кивнул и чиркнул разовой зажигалкой. Ичигаев сглотнул слюну, отвернулся. Клочок папиросной бумаги был свернут в тончайшую трубочку. Он сунул его в потайное отверстие за подкладкой тюремной робы - потом почитаем, - все равно ни хрена не видно. Курить хотелось до одурения - скорей бы! Кажется, впервые он пожалел, что Эфенди так и не смог его отучить и от этой дурной привычки.
Потом он услышал сдавленный хрип. Тело мгновенно рванулось в сторону, реагируя на нештатную ситуацию. Разум подключился потом. Заур осознал себя в дальнем от входа углу. Он стоял, вжавшись спиной в холодную стену, прикрывая живот здоровой рукой. Под ногами корчился Васька. Кандидат в шахиды лежал, вцепившись руками в свою небритую шею, как будто пытался сам себя задушить. Глаза его стремительно стекленели. Не успевший погаснуть окурок валялся под правой рукой, исходя ядовитым дымом.
– Суки, - срываясь на визг, заорал Ичигаев, - врача! Вызывайте скорей врача - тут человек умирает!
Его трясло, как во время хорошей ломки. Он колотил кулаками и пятками в дверь, пытаясь унять эту мерзкую, тошнотворную дрожь.
– Ты что ли человек?
– донеслось из-за двери.
– Ты говно из-под желтой курицы! Не боись, ничего с тобой не случится. Это хорошие люди помирают, как мухи, а вашего брата без хорошего кирпича на тот свет не отправишь.
Голос был ленивым и безучастным, с акцентом на чистое "о". Так мог бы говорить робот, сработанный в лесах Вологодчины. Секунду спустя, приоткрылся глазок:
– Чаво тут у вас стряслось?
Как ни странно, от этого голоса Ичигаеву стало легче.
– Врача позови, деревня, - сказал он спокойно и сухо, - тут новенький... боюсь, что уже отошел.
Коновал из тюремной больнички констатировал смерть от инфаркта.
– Вишь, мужичок как посинел?
– хрюкал он, потирая ладони, - знать, моторчик не во время прихватил. Лежать бы ему и не рыпаться, да ждать медицинской помощи. Глядишь, все бы и обошлось, так, Голобородько?