Прыжок в высоту

Гросс Элизабет

После воскресной прогулки я засела в своей конуре и вплотную занялась писаниной. Помимо джазовых анонсов у меня образовалось несколько заданий от редакции. В одном из них нужно было «собрать чемодан» в отпуск – то есть перечислить в статье все необходимое, что мы обычно берем с собой в поездку. Меня ограничили курортными направлениями, поэтому изобретать велосипед не пришлось. Глянец, конечно, оригинальностью не удивляет. В тот момент, когда я застегнула молнию своего чемодана и мысленно уже ехала в аэропорт, пришло сообщение от Димы.

Это мой старший брат, который живет со своей девушкой Таней, работает веб-дизайнером и иногда угощает меня ужинами в грузинском ресторане. Видимся мы не так часто, но встречи получаются всегда душевные. Сообщение от брата было следующее: «Сестра, куда пропала? Я в среду вечером свободен, заходи к нам около семи. Жду». Дима без лишней лирики был лаконичен и немногословен.

* * *

– Это Лиза, открывай, – стояла я около парадной и жала кнопку домофона.

Поднявшись на девятый этаж, я дошла до квартиры и дернула ручку двери. В прихожей стоял веселый Димка с блестящими, как новогодние огоньки, глазами, а по квартире гулял сладковатый запах марихуаны. Его я узнала за доли секунды, хоть сама таким и не балуюсь. Таня вышла из комнаты с такими же сверкающими глазками, обняла меня и сказала:

– Мы скучали, чего так долго не заходила?

– Ой, ребят, я в работу с головой ушла. Кстати, у меня есть новости.

– А ты за пирогом не заходила, мы так есть хотим.

– Так Дима ничего не написал про это.

Таня вопросительно посмотрела на него:

– Ну забыл я, что теперь! Сейчас сам схожу!

– А вы, ребятки, сегодня расслабляетесь. Чувствую запах свободы!

– Скрутить тебе тоже?

– Нет, спасибо.

– А чего? Даже Познер дует! Он, между прочим, за легализацию легких наркотиков выступал! – смеясь, сказал мне брат. – Зря ты так, я ведь плохого тебе не подсуну.

Пока Дима ходил за едой, мы с Таней болтали о Нью-Йорке, откуда она недавно вернулась. Наевшись пирога, Таня ушла в комнату болтать с кем-то по телефону, а мы с братом завели свой разговор:

– Так, ты сейчас только спокойно, без ваших женских «А-а-а-а-а»! – произнес он более высоким голосом. – Короче, я решил на Тане жениться.

– Зачем тебе это?

Дима явно не ожидал от меня такой реакции:

– Так, я не понял, а где «А-а-а-а-а»?

– Таня беременна?

– Да вроде нет.

– А зачем тогда свадьба? Ты же сам считал все это мещанством. Посмеивался над своими друзьями, которые женились, а потом несчастливые в браке жили.

– Ну я-то не буду таким! Я Таню люблю.

– Вот и люби! Люби, Дима, и делай это изо всех сил. Потому что отыскать родственную душу в этом огромном бренном мире – целый подарок! А тебе с Таней явно повезло. Так зачем тебе свадьба?

– Ну, затем. Затем, что я размышлял и пришел к выводу, что хочу быть только с ней. И пусть это будет по-мещански, как ты говоришь, оформлено. Хочу подарить ей праздник, порадоваться, что впереди у нас много счастливых моментов, которые я хочу с ней разделить.

В этот раз Дима казался мне настоящим лириком, поэтому цинизм свой пришлось умерить.

– Тогда правильное

решение. Старайся ради Тани, она заслуживает хорошего отношения. Кольцо помочь выбрать?

– Нет, это я сам. Хочется устроить свадьбу летом, где-нибудь в июле. Ты ведь никуда не уезжаешь или как?

– Ну, почти…

– Очередной «иностранец-однодневка» пригласил погостить на Ривьеру? – с улыбкой спросил брат.

– Да ну, у меня ж максимальная продолжительность европейского романа пять дней, четыре часа, тридцать минут и пять секунд. Проще говоря, пока самолет не взлетит. Лучше так.

– Ха! Самоирония – это признак зрелой личности! Так что за новости тогда?

– Мне предложили писать для одной джазовой группы, у них тур начинается в начале лета. Я еду с ними как полноценный член коллектива. Как-то так.

– Ого, а что за тур?

– По Европе! Но большую часть времени мы почему-то проведем в совсем не джазовой Италии.

– Ну, а ты сможешь вернуться на пару дней в Питер? Когда, кстати, тур заканчивается?

– Вроде как в середине августа.

– Работка, конечно, для тебя подходящая. С какого ты возраста по Европе одна таскаешься?

– В двадцать один год первый раз полетела в Берлин – он один из любимых городов у меня.

– А что в нем такого особенного?

– Для меня важно, что я чувствую себя в Берлине очень свободной. За этим я готова туда возвращаться.

– А ты что, джаз любишь? Я как-то не припомню, чтоб ты его слушала.

– Да ну, Дим, нам надо чаще встречаться и выбираться куда-нибудь втроем.

– А что за группа? Как ты их вообще нашла?

Я вкратце пересказала историю в поезде, а потом кинула пару фраз про Макара.

– Все ясно, ты этому Марку понравилась, и он тебя через знакомого в группу притащил, получается так.

– Ну, вроде как да, – согласилась я. – Вообще, Марк – интересный малый.

– Только не влюбляйся, пожалуйста, в барабанщика, у меня все знакомые, что стучат по тарелкам, – полные мудаки. А тебе такой не нужен! На чем этот Марк, кстати, играет?

– На ударных, – улыбаясь, ответила я.

– Да-а-а-а, сестра… Интересной жизнью ты живешь. Знакомишься где угодно – в поездах, библиотеках и на автобусных остановках, но только не в родном городе. Странная ты! Но я тебя все равно люблю, только будь осторожней. И к отцу зайди, он просил.

– А как ты хочешь Тане предложение сделать, ты уже придумал? – поинтересовалась я. – Только умоляю, не вези ее в Париж и не тащи на Эйфелеву башню! Она столько признаний за все это время выслушала, что скоро рухнет! Такая пошлость!

– А что тут пошлого?

– Да все! Я голосую за оригинальность. И вообще, Париж – не самый романтичный город в мире. За любовью надо ехать в Италию, в Вечный город… [49] Есть макароны, обмазываться мороженым, сидеть на Испанской лестнице и на ней же встречать рассвет…

49

Имеется в виду Рим.