Псайкер. Путь изгоя
Шрифт:
–Теплом в душе отзывается одна только мысль о том, что мы можем вцепиться друг другу в глотки уже сейчас, движимые своим рвением и верностью Трону, – с губ мужчины-инквизитора не исчезала снисходительная ухмылка. – Однако будет почти что трагедией, если сделав преждевременные выводы, один из нас убьёт другого…Но что если мы оба одинаково служим Владыке Человечества?
– Служба, как и верность, может быть разной, – холодно бросила Кларисса. Только сейчас Эатайн мысленно оценил ту угрозу, что она может нести в данную секунду. Его не обманывал внешний вид женщины, вплотную приблизившейся к преклонным годам, – он знал, что перед ним живое смертоносное оружие, к тому же умудрённое десятилетиями
–Понимаю, что сейчас мои слова будут лишены смысла, но уверяю вас: мы на одной стороне. Как член Ордо Маллеус, я не раз сражался с Нерождёнными, сохранив при этом рассудок. Так же я уважаю ваш опыт, силу и заслуги, леди Кларисса. Проливать вашу…нашу кровь – это последнее, чего бы мне сейчас хотелось. Так что предлагаю вернуться к Аэтону. Что вы намерены делать?
– Как минимум выследить его, а как максимум – понять, что он от нас скрывает, и почему. Уже сейчас мои люди пытаются найти хотя бы его след, но тщетно. Видно, Аэтон довольно опытный инквизитор. Что насчёт вас?
Эатайн отложил опустевшую кружку, встал, подошёл к стене, где висел портрет неизвестного ему святого.
– Как я понимаю, вы не псайкер, миледи. Вообще, вторжение застало меня на Тора Нова, где были замечены следы еретических культов. Уже там, по прибытию, я чувствовал присутствие энергии Губительных Сил, но здесь, на Сераписе, в самый разгар войны... особенно остро ощущается их влияние. Словно все отвратительные щупальца, что они распростёрли над субсектором, смыкаются именно на этой планете. Я хочу разобраться в этом. Однако вам стоит знать, что грань между мирами истончается чуть ли не с каждым днём, и не мне объяснять, чем это грозит Серапису, – нет, всему сектору.
Кларисса с задумчивым видом отвернулась.
– Вопрос важности этого мира-крепости даже не поднимается, – твёрдо заявила лорд-инквизитор. – Серапис должен выстоять, иначе эта лавина еретиков пойдет дальше, захлестнув весь сектор. Умрут не миллионы – миллиарды. – Эатайна даже немного впечатлило то, каким спокойным, размеренным голосом она это говорила, словно не о живых, пока что людях. – Однако не похоже, чтобы у защитников планеты были какие-то реальные шансы выстоять. Разница в силе слишком велика.
Эатайн выпрямил спину, посмотрел ей прямо в лицо.
– Вы настолько не верите в стойкость и доблесть солдат Империума?
Леди инквизитор подняла на него холодный, бесконечно непроницаемый взгляд.
– Я верю лишь в цифры и факты, Эатайн. Андроатос меньше чем за два месяца захватил несколько планет, почти покорив и Серапис. Наивно, на мой взгляд, надеяться, будто сейчас, на подступах к столице, его смогут остановить.
– Однако если враг прорвётся сюда…
– То вероятнее всего, мы все в скором времени погибнем, – пожала плечами женщина. – Когда проживаешь столько же десятилетий, и проходишь такой тернистый, непростой жизненный путь – привыкаешь. Я уже очень давно отринула страх смерти, дорогой Эатайн. Сейчас мы обязаны сделать всё от нас зависящее, дабы подарить этой планете как можно больше времени. Серапис не выстоит.
Эатайн покачал головой, однако не стал ничего отвечать. Он был в корне не согласен с однозначностью сложившейся ситуации, но разумеется, признавал её критичность. «В истории Империума повсеместно случается так, что судьбы целых секторов решают героизм простых солдат, тех же бойцов Имперской Гвардии. Какая ирония, что от нас, двух лордов-инквизиторов, сейчас зависит гораздо меньше, чем от тех, над кем мы безгранично возвышаемся. В конце концов, сектор Фарида могут спасти ещё милость Императора и то, что простые люди привыкли называть чудом. Наша роль здесь скорее вспомогательная».
Он вновь повернулся к леди Клариссе.
– Сейчас
В опустившейся морозной тьме крепость-монастырь Непреклонных горел особенно ярко. Столб дыма поднимался довольно высоко, растворяясь в непроглядной сизой мгле. Не менее жадно пламя пожирало и окрестный городок, жители которого веками верно служили Ордену. Слуги Хаоса сравняли с землей всё, что смогли и успели, после чего сложили тела павших (как врагов, так и товарищей) в общие кучи и подожгли. На центральной площади городка и вместо статуи Горгона возвышались металлические огромные штандарты с символом Кровавого Бога. Немногие удостоились чести оказаться распятыми на них. Благословенная кровь, уже давно застывшая на морозе, стекла вниз, окропив небольшие груды человеческих внутренностей – с позволения Селтигара некоторые берсерки буквально выпотрошили несколько десятков тел в приступе гнева и жажды насилия. Никто не кричал, не молил, не взывал о пощаде – в отличие от последователей Темного Князя, бойцы Кхорна не уважали пыток. Всем врагам была подарена быстрая, в каком-то смысле даже милосердная смерть.
Когда в непроглядном темном небе послышался знакомый рёв приближающегося челнока, ожидающие солдаты Чёрного Крестового Похода резко подняли головы. Огромной чёрной птицей транспорт приземлился на хрустящий снег, рокочущими двигателями его расплавляя и испаряя. Вокруг сразу же собралась толпа; простые солдаты почтительно удерживали дистанцию от космодесантников Хаоса, а те в свою очередь будто игнорировали их присутствие.
Когда двери с шипением распахнулись, все, кроме нескольких астартес, почтительно склонили головы. Под медленно падающий снег вышел Андроатос, негласно прозванный Незамутнённым.
Космодесантники, преданные личные ему, на манер своего повелителя носили чёрно-красные силовые доспехи, однако сам Чемпион Кхорна внешне всё же разительно отличался от остальных. Внешняя лицевая часть его шлема имела череполикую форму и цвет, а голову венчали три коротких, но массивных шипа, образующих некое подобие короны. С его спины свисал внушающий не меньший ужас плащ, сотканный из человеческой кожи. Среди его космодесантников до сих пор бродили слухи о том, кто же пошёл для него материалом. Наиболее распространённой оказалась версия, гласившая, что Андроатос, отказавшись от былой преданности ложному Императору, в знак верности новому господину содрал кожу с первых своих врагов, что встали у него на пути к истинному величию.
Став слугой Кхорна, Андроатос очень быстро завоевал славу, уважение и признание. С неизвестного момента он получил за свою верную службу настоящую награду, артефакт, с которым никогда до сей поры не расставался, и который даже сейчас держал в руках, словно немое напоминание. Длинный, немного неровный зубчатый клинок без ножен, с символом Кровавого Бога на гарде, и имеющий почти никому не известные, жуткие свойства. Многие были уверены, что «Воспевающий Резню» в каком-то смысле даже проклят, обладает своей волей и никогда не найдет покоя, пока в Галактике есть хоть одно живое существо, способное истекать кровью – иначе как объяснить полное отсутствие ножен и зловещую, обволакивающую ауру, которую постоянно излучал клинок? Каждый раз при его приближении все начинали слышать в голове отдаленные, едва слышимые голоса – кто-то даже свято верил, что эти слова шептал сам Кхорн, призывающий и восхваляющий проливающиеся реки крови, но более скептично настроенные и сохранившие остатки рациональности ставили на обычных демонов.