Псайкер. Путь изгоя
Шрифт:
– Я же сказал: не стоит страшиться судьбы. Мы отправляемся на фронт, Марианна, – он притянул её к себе, крепко поцеловал в центр лба. Последними остатками сил девушка вновь сдержалась. – Береги себя, пока мы сражаемся, ладно? Хочу видеть тебя целой, когда вернусь.
Он вновь улыбнулся и направился к ждавшему его офицеру, явно начинающего терять терпение. Резко взвыл усилившийся ветер, в момент будто разделивший их, так что Марианна дёрнулась, а так и не прозвучавшие слова исчезли в воздухе. Вместо их повторения девушка на секунду вцепилась в рукав юноши, рванулась вперед и поцеловала Руксуса в холодную
Пожалуйста, возвращайся…
Взгляд молодого псайкера изменился, словно просветлел, что-то понял. Он посмотрел на Марианну совсем иначе, словно увидел её впервые.
– Марианна, ты…
– Эй, пошевеливайтесь, время уже! Нам пора выезжать, мутант!
Девушка будто бы виновато улыбнулась, стремительно поцеловала ещё раз и рванула прочь. Его гибкий, изящный силуэт быстро исчез в снежной мгле.
Руксус шёл к машинам, в конус яркого света, отбрасываемого транспортными машинами. На губах юноши застыла печальная, едва заметная улыбка, но глаза сохраняли прежнюю растерянность.
Я и сам всё прекрасно понимаю, Марианна. Вероятнее всего, все мы обречены, но ты и Альберт… Вы должны жить. И ради этого я сделаю всё.
О том, что произошло в самом конце, он пока предпочёл не думать, оставить на потом.
Возле транспортников псайкер поднял голову к снежному, но удивительно звёздному небу. Улыбка его растаяла, нахмуренный взгляд принял озадаченное выражение.
Похоже, генерал просто проигнорировал меня. Что ж, ему, возможно, и без меня скажут, что этот мир в опасности не только из-за присутствия предателей. Эмпиреи вот-вот ворвутся сюда во всей своей безграничной мощи, и нам нечего ей противопоставить. Абсолютно. Если это произойдет, то Серапис действительно станет одной большой братской могилой. Для всех нас.
Несмотря на невероятно плотное соприкосновение измерений и постоянно усиливающееся гнетущее чувство в мозгу, юноша чувствовал себя неплохо. Марианна здесь, в глубоком тылу, а за Альбертом во время боя он сможет присмотреть лично. Да и в конце концов, снова предоставиться возможность дать волю внутреннему пламени.
Руксус не сомневался, что сжигать ему придется очень, очень много.
Первым гнетущим предвестником беды оказалась воздушная тревога. Старший арбитр Марк Дугал проверял боеготовность одной из огневых точек во внутренней линии обороны, когда это произошло. Его «инструктировал» лейтенант ПСС Сераписа по фамилии Фоули. Арбитр старался слушать вояку, однако на самом деле понимал всё сам и был погружен в собственные мрачные мысли. Похоже, лейтенант тоже всё видел, однако послушно исполнял приказ и продолжал довольно монотонно вещать:
– …как видите, этот район в целом хорошо укреплён. В целом, как вы знаете, весь Серапис являет собой одну сплошную крепость, но сейчас, когда в одной точке сконцентрировано столько подкреплений, мы можем сделать нашу оборону более плотной. Огневыми позициями мы закрыли всё от северных врат до квартала Адептус…
Несмотря на некую послушную ретивость, лейтенант нравился Дугалу, ибо старший арбитр считал, что на таких
«Дополнительные укрепления, это, разумеется, хорошо, но если верить фронтовым сводкам, нам всё равно ни за что не удержать Белую Гавань», мрачно думал старший арбитр. «Единственный шанс – он под столицей, под Атоллой. Но не здесь».
Больше половины местных бойцов составляли ополченцы. Вчерашние фермеры, рабочие мануфакторумов, даже младшие чиновники. Некоторые из них держали оружие впервые, многие не знали, как с ним обращаться.
И едва ли им вообще выпадет шанс им овладеть.
–Пока всё тихо, лейтенант, – отозвался молодой мужчина с открытым, светлым лицом и автоганом в руке. Его товарищи поддерживающе закивали. Вновь медленно пошёл снег, аккуратно ложась на ствол тяжелого, стационарного стаббера. Расчёт орудия обедал, тихо переговариваясь.
Фоули кивнул, придирчиво осмотрел огневую точку.
– Поверните его немного влево.
– Разрешите спросить, почему, сэр?
– Потому что враг скорее всего прорвётся с северного и северно-восточного направления, а значит, орудие должно смотреть в первую очередь туда. Если не сделаете этого сейчас, придется потратить бесценную минуту позже, во время боя.
– И то верно, – отозвался парень, ставя паёк на мешки с песком, – спасибо, лейтенант. Сейчас все сделаем.
Именно в этот момент и завыла сирена.
– Значит, началось, – мрачно бросил Фоули, посмотрев на небо, – на позиции, бойцы! И не теряйте воли к победе!
– Есть, сэр!
Дугал, побежавший вместе с лейтенантом ПСС, не стал говорить, что шансов не то что на победу, а даже на выживание у всех них просто нет.
На следующей улице, через которую уже проезжала небольшая колонна «Леман Руссов», лейтенант и старший арбитр остановились.
– Я пойду к своим бойцам, сэр. Если что – был рад короткому знакомству с вами. Надеюсь, позже у меня предоставиться возможность поставить вам кружочку.
– Бог-Император с нами, лейтенант, – он крепко пожал солдату руку, – и не страшитесь врага. Сегодня мы покажем предателям, какова цена отступничества.
Не успели они сделать и пары шагов, как застрекотали спрятанные в зданиях и на крышах Лозории зенитки.
Что, они уже здесь? Быстро же долетели…
Первые снаряды упали на город уже через полминуты. Дугал слышал, как с грохотом отлетают от зданий целые куски. На секунду он поднял голову. Целый чёрный рой кружил над городом, сея смерть и разрушение. Послышались взрывы, стрекотание зениток немного стихло.
Не успел старший арбитр добежать до своих бойцов, как по стенам Белой Гавани ударила вражеская артиллерия. Даже не сильно разбираясь в военном деле, Дугал понял, что под такими страшными атаками они долго не выстоят. Начали бить в ответ их собственные орудия, зарокотали турели и тяжелые стаберры. В воздухе продолжала свистеть смерть.
Благодаря выучке сохранив ровное дыхание, арбитр вбежал в некогда жилое здание, ныне перестроенное в очередную огневую точку. Его небольшой отряд уже ждал своего командира.