Псайкер. Путь изгоя
Шрифт:
– Этот ад ещё не закончен, но мы пройдем через него. Вместе. Я прожил одну битву, переживу и вторую. Ты тоже береги себя, мало ли что может произойти.
– Я всё-таки сижу в тылу. Это ты у нас герой, – улыбнулась Марианна и оставила на его губах последний, короткий поцелуй. – Возвращайся живым, умоляю. Возвращайся как можно скорее…
Когда они разомкнули объятья и разошлись, Руксус ещё стоял несколько минут, растерянный и не решившийся. Да, он ответил на порыв Марианны, дал ей обещание, но всё же…В этом всём будто не хватало толики искренности. Она поняла и всё приняла гораздо раньше него; ему же требовалось время, которого у них, вероятнее всего, и нет. «Любовь во время войны», рассеянно подумал юноша, видя некую романтичную драму в
– Я что-то пропустил? – раздался рядом голос Симона. – Меня позвал один из офицеров…
– Нет, Симон. Ты вряд ли что-то упустил. Самое интересное уже само движется к нам.
Внезапно он застыл, увидев на горизонте сквозь сизую дымку зимнего утра приближающийся чёрный рой, а над ним – три огромные человекоподобные фигуры.
– Что это?..
Марианна вернулась в штаб генерала Оттона, перенесённый на снежные поля Атоллы перед грядущим контрнаступлением. Шатёр воздвигали в спешке, и даже сейчас, когда сам генерал уже ехал во главе колонны «Гибельных Клинков», продолжали строить и дополнять. Тут и там сновали рабы, сервиторы, суетились офицеры. Увидев полковника Раммонда и майора Мириам Илитору, у девушки-псайкера отлегло от сердца. Всё-таки она успела привыкнуть к этим людям, да и полковник относился к ней довольно доброжелательно. Даже сейчас он приветственно махнул ей рукой, подозвал к себе, хотя Марианна почувствовала его напряжение.
– Звали, полковник?
Раммонд протянул ей металлическую кружку с теплым рекафом.
– Только успокойся и не нервничай. У нас гость, и он хочет поговорить с тобой.
– Что? Со мной?
– Я же сказал, не нервничай. Во всяком случае, постарайся.
Старший офицер непрошенным движением вытер пот со лба, и девушка поняла, что его дружелюбие даётся ему высокой ценой, по сути являясь напускным, почти фальшивым. Да и присутствие чужой ауры Марианна уже почувствовала сама. Обернувшись, она увидела незнакомого мужчину лет тридцати, отнюдь не в военной форме. Заметив на себе её взгляд, он незамедлительно встал со стула, твёрдым шагом подошел ближе и отточенным движением достал из нагрудного кармана тёмно-синюю розетту. Марианна дернулась, даже отступила на шаг.
– Не стоит так бояться, псайкер. Я прибыл тебя не судить, но за твоей помощью.
– За моей…помощью?
– Именем Священной Имперской Инквизиции Его Величества Бога-Императора мой хозяин на правах агента Вечного Трона вербует тебя для одного важного дела. Генерал Оттон уже извещён… впрочем, сейчас у него явно есть и более важные дела, – рослый темноволосый мужчина ухмыльнулся уголками губ, буквально возвышаясь над Марианной.
– Вербует… Инквизиция… – девушка оглянулась в поисках поддержки, но встретила решительный взгляд полковника Раммонда, как бы говорящий, что он был бы и рад помочь, но то находится далеко за гранью его полномочий. Псайкер нервно сглотнула. Последний контакт с Инквизицией в ей жизни привел к тому, что она оказалась заключенной школы Астра Телепатика. Той самой школы, где она познакомилась и выросла вместе с Руксусом. Руксус… Вновь обретая решимость, Марианна всё же решила спросить:
– Видимо, у меня нет выбора. Как обычно. Но могу я хотя бы узнать, кому я потребовалась?
Агент Инквизиции несколько секунд оценивал его взглядом, после чего негромко, так, чтобы его услышала только собеседница, ответил:
– Его светлости лорду-инквизитору Эатайну де ла Вье. А теперь – выдвигаемся. Нам пора. Дела его светлости не терпят промедлений.
Глава 37
Последний штурм
Едва транспортник, перевозящий Марианну, оказался в стенах столицы, над её крышами раздался чей-то оглушительный, почти рычащий
– Псы Ложного Императора, я обращаюсь к вам от имени своего покровителя – Андроатоса. Сложите оружие, пока не поздно, и владыка пощадит ваши жизни. Сдавайтесь, это ваш последний шанс.
– Что это? – испуганно спросила девушка, пытаясь выглянуть из окна и увидеть источник голоса. Поздно до нее дошло, что он шёл из всех рупоров, установленных в Атолле.
– Диверсия, прокляни её Император, – сжав губы от злости, ответил сопровождавший её агент Инквизиции. – Кто-то взломал наши станции радиопередач.
Марианна нахмурилась, ещё внимательнее вслушалась в глубокий голос, вещавший, казалось, изо всех стен сразу:
– Сдавайтесь. Серапис обречён. Стоят ли ваших мучений и пролитая кровь эта последняя крепость?
Все люди, бывшие в то время на улице, застыли, словно парализованные, и напряженно вслушивались в слова неизвестного. Многие выглядели растерянными, но большинство охватил непередаваемый гнев.
Тут что-то резко свистнуло в воздухе, и из второй части рупоров раздался гневный ответ:
– Проклятый еретик! Не бывать этому! Где бы ты ни был, ты поплатишься за содеянное!
Предатель оглушительно расхохотался, и смех его эхом раздался над снежной столицей, словно это забавлялся невидимый великан.
– Вы обречены. Вам некуда бежать и негде прятаться. Совсем скоро Серапис будет наш. Вы отвергли щедрое предложение моего владыки, и не видать вам за это ни прощения, ни спасения. Мы вырежем вас, всех до единого. ВО СЛАВУ КХОРНА!
От резкого выкрика зазвенело в ушах. Дальше будто последовала повторяющаяся запись, ибо голос совершенно не был похож на предыдущий, однако то, что он твердил, как молитву, буквально сводило с ума:
– Кхорн, Кхорн, Кхорн… Кровь для Кровавого Бога. Кхорн, кровь, кровь, кровь…
Марианна подняла взгляд ещё раз. Рана в пространстве, зависшая над Сераписом, казалось, стала ещё шире, из-за чего повторяющаяся мантра предателя казалась ещё более жуткой. Впервые девушку охватил страх. Неужели Серапис, как и его последние защитники, действительно обречены?
Леди лорд-инквизитор Кларисса Вейс, возможно, даже улыбнулась бы успеху, если бы их состояние было не столь критичным. Она почти не мигая наблюдала за камерами наблюдения, и как-то даже растерянно подумала: «вот они и попались. Я ожидала, что они выпустят какую-то пропаганду, попытаются подорвать боевой дух защитников… Но предложение сдаться? Слуги Кровавого Бога в последнюю очередь славятся милосердием. Впрочем, это не важно. Ловушка захлопнулась».
– Что прикажете, госпожа? – ожил её вокс.
– Преследовать, только аккуратно. Ни в коем случае спугните. Они приведут нас к своему хозяину. И отмените запись, она действует на нервы даже мне.
А над Атоллой ещё несколько минут звучал глухой речитатив, посвященный Владыке Черепов: «Кхорн, Кхорн, Кхорн, Кровь для Бога Крови» …
Святой отец Вильгельм услышал рёв предупреждающих сирен наравне с остальными армиями, защищавшими подходы к Атолле. Неспешно поднявшись, служитель Церкви внезапно ощутил смертельную тоску – впервые, за крайне долгое время. Так человек, знающий, что жить ему осталось недолго, оглядывается назад, на своё прошлое, и понимает, что это конец, а дальше – лишь забвение и тьма. Впрочем, Вильгельм не без оснований считал себя простым священником Экклезиархии, с радостью водружающего на свои плечи любые лишения и невзгоды, какие ему посылал Владыка Человечества. Раны – Его благословение, боль – молитва Ему, пролитая кровь – лишь скромная жертва. Вильгельм ничуть не брался судить, насколько верно он поступал, как верно служил, и потому не знал наверняка, что после смерти его ждет именно Свет Императора, и вечный покой у подножия Золотого Трона; однако в искренности своих намерений он все же не сомневался.