Псайкер. Путь изгоя
Шрифт:
Все трое кивнули друг другу, Альберт достал из кобуры лазпистолет, Симон обнажил пси-клинок, а Руксус приготовился использовать Дар. Они осторожно двинулись навстречу источнику звуков, однако было похоже, что либо он их не слышит, либо игнорирует.
Впереди показался небольшой пригорок. Кто-то прерывистыми шагами пытался преодолеть его. Руксус дал знак друзьям и те встали по бокам, по сути, окружая потенциальную цель. Когда же та наконец поднялась, юноша с трудом выдохнул.
Ламерт, едва живой, бредущий, словно чья-то марионетка, даже не сразу заметил их. Держась за левую руку, в разных местах окровавленную и обожжённую,
А потом безумно рассмеялся.
– Дошёл, наконец-то… свои, неужели свои… живые, живые…
Руксус бросился ему на помощь.
– Ламерт, Ламерт, что с тобой? Как ты вообще…
Молодой гвардеец споткнулся и упал прямо в руки псайкера, потеряв шлем. Измученное его лицо тронула облегчённая улыбка.
– А, это ты, Руксус… В который уже раз?.. Ведь все…все были мертвы, а я почему-то жив… Как же это?..
– Тихо, ничего не говори! Не трать силы, на тебе живого места нет!
Руксус опустил руку на грудь гвардейца, и потоки зеленоватой энергии принялись затягивать его раны. В последний раз содрогнувшись всем телом и мучительно улыбнувшись, молодой солдат все же потерял сознание.
– Сколько же он брёл до своих? – спросил пораженный до глубины души Симон.
– Не знаю. Но явно долго, очень долго. И пережил такое, что не всякий смертный способен выдержать. Не знаю даже, правильно ли я поступаю, сейчас спасая его жизнь уже в третий раз. Может быть, было бы милосерднее…
Альберт сделал шаг вперёд.
– Это не нам решать. Спаси его, Руксус.
Они встретились взглядами, и Альберт увидел в серых глазах друга то, что так давно ждал. С ладони Руксуса сорвался новый поток энергии.
– Ты прав, брат. Я намерен нести это бремя вместе с ними до самого конца. В конце концов, мы не так уж сильно отличаемся. Ш-ш-ш, Ламерт, все хорошо. Ты в окружении друзей, и ты жив. Сейчас мы отнесем тебя к другим раненным. Моли только своего Императора о том, чтобы побыстрее забыть этот кошмар.
–Все войска на своих позициях, великий, и ждут только твоего приказа.
– Отлично. План остаётся неизменным.
– Повинуюсь.
Андроатос повернулся во тьму, уже разгоняемую предрассветными лучами. Вновь восходило солнце, озаряя холодную землю ласковыми лучами и разгоняя свинцовые тучи.
– Не слишком ли рискованный шаг?
Андроатосу не очень хотелось отвечать, однако он все же повернул голову:
– Это было необходимо, колдун. Не тебе оспаривать моё решение. Лучше скажи, ты готов исполнить свою часть плана?
– Разумеется, – почти услужливо поклонился Аларон. – Дай только знак.
Незамутненный, держа в руках Воспевающего Резню, повернулся в сторону величественных гигантов, уже готовых к транспортировке. Рядом с ними суетились сервиторы и смертные слуги. Действительно, все было готово. Солнце всходило всё выше, освещая войско Чёрного Крестового Похода. Последний рассвет для рабов Ложного Императора, ещё защищающих Атоллу. Сегодня все их надежды обернуться прахом.
– Я готов уплатить эту цену чертовым тёмным техножрецам, лишь бы сектор Фарида наконец-то пал. Я и так дал лоялистам лишние часы жизни, лишь бы стянуть сюда все свои основные силы. Жди в лагере, Змеиный Глаз, а мы сделаем всё остальное.
Глава 36
Снег
Оттон торопливо одевался на ходу, до сих пор не веря в услышанное. Что за безумие нашло на Торкве?
Тут-то он вспомнил ранние донесения от того мальчишки-псайкера, и то, о чем в высших кругах обороны Сераписа предпочитали либо молчать, либо говорить шёпотом. Прямо над ними висит Варп-Буря, которая, как говорят, становится только сильнее… неужели это она сподвигла одного из генералов Астра Милитарум на самоубийственное безрассудство? Оттон мог только подозревать, однако в чём он точно был уверен, так это в том, что подобное безумие погубит не только Торкве, а всех последних защитников Сераписа.
Последним отточенным движением Джейк погрузил болт-пистолет в кобуру на груди, верная сабля с позолоченной гардой покоилась на поясе. Вероятно, ему совсем скоро придётся пустить всё это в ход, хочет он того, или нет.
– Все остальные уведомлены об этом? – требовательно спросил генерал у своего адъютанта, молодого парня, навязанного несколько лет назад «любимой» семьей. Кажется, его звали Солас.
– Не могу знать, господин. Великие Ангелы Императора знают точно, генерал Эйст Вангиннем тоже.
Ключевые фигуры знают. Отлично.
– А где сам генерал Торкве? Он здесь, в штабе?
– Кажется, да, господин. Последнее, что я о нём слышал – сэр Торкве закрылся в одной из комнат и никого к себе не впускает. С ним пытались выйти на связь, но…
Оттон резко замер.
– Что с вами, господин?
– А ведь этот безумец… он ведь приказал своим войскам строиться, верно?
– Насколько мне известно – да.
Этот сумасшедший не оставил нам никакого выбора. Проклятие…и это когда все лорды-инквизиторы куда-то пропали, и с ними тоже нет никакой связи!
– Я так подозреваю, срочный совет уже собирается.
– Не знаю, – честно признался Солас. – Тут сейчас такой хаос, господин…
Оттон и сам это видел. Кругом суетились слуги, члены свит, простые служащие, чьи-то помощники. Буквально десятки людей суетились, словно муравьи, по всему тайному штабу высшего командования обороны Сераписа.
– Хорошо, оповести всех от моего имени, генерала Оттона. Я призываю всех собраться и решить вопрос с безумным приказом командующего Лиама Торкве. Так же я заранее предупреждаю, что готов кровью доказывать свою точку зрения.
Короткий его сон был полон тревог и кошмаров. Он не мог, да и не хотел запомнить хоть один из них, но все пролетающие в сознании образы терзали хуже тупого ножа. Когда над лагерем наконец завыла тревога, Руксус проснулся в холодном поту, весь дрожащий, с застывшим взглядом. Ощущение подавленности было столь сильным, словно он вовсе и не спал, – только закрыл глаза ради того, чтобы посмотреть цепочку травмирующих разум ужасов.
Едва одеяло слетело с койки на холодную землю, тревога взвыла ещё громче, в воздухе раздался проносящийся куда-то далеко свист. Наши самолёты, понял юноша, стремительно одеваясь и стараясь хоть как-то забыть то, что видел. Жуткие образы, полные ужасов Имматериума, не желали без боя отпускать его. Только полностью облачившись в одеяние псайкера-примарис Руксус заметил, что находится в их крохотном бараке один.