Пшеничное зерно и океан
Шрифт:
— Каждый ищет повод, чтобы подчинить себе другого, а вы радуетесь, тому, что подчиняетесь сами. Какая ужасная отсталость! — воскликнул сэр Арнольдо Барнольдо.
— Того, кто потеряет способность подчиняться, мы начинаем лечить, как самого тяжелобольного. Если вы создали нечто ещё более совершенное, мы станем подчиняться вам и будем только благодарны за это.
Владелец острова желал только одного: чтобы его поскорее приняли к себе, но представители планеты Подснежник не спешили с ответом. Они всё взвешивали, раздумывали и в конце концов спросили
— Силе и богатству.
— И у нас было так же, но очень давно.
— Я не могу принять ваши законы.
Жители Подснежника объяснили ему, что богатство так же, как молодость и физическая сила — явление преходящее.
— Ничто не вечно, — прервал их господин океанского острова.
— Да, это так, но в этом преходящем существует красота, та, которая не стареет и возможности её совершенствования безграничны. За чудесными изобретениями, за мудростью, поэзией и песней стоит красота переживания, благородных поступков и отношений, самопожертвования.
— В чём же она? — спросил сэр Арнольдо Барнольдо.
— В том, чтобы заботиться о других так, как заботишься о самом себе. Для нас это самое простое и самое большое достижение. Совершенное во имя добра других людей — есть самое прекрасное.
— Нет, я не могу принять ваши законы. Я привык к тому, чтобы мне служили другие, а не я служил им.
— Мы ничего не предлагаем насильно. Всё постигается в процессе развития. А развитие, даже самое быстрое, требует времени… Мы принимаем вас, но с одним условием: вы будете соблюдать наши законы.
— Не хочу, — почти что сокрушённо произнёс владелец океанского острова. — Я признаю совсем другое: богатство и силу. Я говорю, сколько имею денег, и вы тоже говорите, сколько их у вас. И тот, у кого их оказывается больше, — тот и богаче, и сильнее. Это всё равно как когда двое борются, и тот, кто побеждает, и есть более сильный.
— Соизмерима только внешняя сторона явлений, внутренняя много сложнее. Она не видна, она лишь ощущается. Ею мы измеряем наше богатство.
— Нет, нет. Так мы не сможем договориться, — упорствовал сэр Арнольдо Барнольдо.
— Как хотите, — ответили посланники с Подснежника. — Поищите тогда другие планеты. Но мы должны предупредить вас: по мере удаления от центра живого пояса вселенной вы будете встречать миры всё более сварливые, несговорчивые.
— Как это понять?
— Они уже не верят слову.
— Мне и нужны как раз такие планеты: такие, где признают не слова, а то, что материально, — обрадовался сэр Арнольдо Барнольдо.
— О, такие есть, но они очень далеко — в другом живом поясе вселенной. В нём находится и ваша Земля, — объяснили представители Подснежника.
— Всё равно, именно такие планеты мне и нужны.
И сэр Арнольдо Барнольдо приказал безумной Частице квази-звезды вести его к тем несговорчивым мирам.
— Ну, что ж, я подчиняюсь и тогда, когда вижу, что это нехорошо, — ответила безумная Частица квази-звезды и помчалась дальше.
Прошло
— Остановитесь! Это запрещено!
Это был патруль Хранителей вселенной.
— Не вмешивайтесь в мою жизнь, — устало, едва слышно прошептал сэр Арнольдо Барнольдо. — За кровь я заплатил своими деньгами.
— Это верно, согласны, — отозвался один из Хранителей, — но она гораздо нужнее детям. Ты разве не видишь, что многие из них недоедают? Они слабеют с каждым уходящим днём. Так что даже самое что ни на есть твоё, если оно более необходимо другим, не принадлежит тебе. Совершенное во имя добра не расценивается как вмешательство. Если где-то совершается преступление, то невмешательство в этом случае есть ещё большее преступление.
— Дикие порядки, дикие обычаи, — сокрушённый, сэр Арнольдо Барнольдо вынужден был подчиниться: Хранители вселенной не шутя направили на него своё оружие. Они раздали кровь детям и удалились.
Сэр Арнольдо Барнольдо крикнул безумной Частице квази-звезды:
— Лети быстрее!
— Я полечу, но за последствия не отвечаю, — ответила она и продолжала: — Учти, что между двумя населёнными поясами лежит зона мёртвого воздуха.
— Выполняй! — приказал ей сэр Арнольдо Барнольдо.
И вот воздух словно бы затвердел. Все ловили его открытыми ртами, но не могли насытиться. Наступил момент, когда они едва-едва дышали, жизнь их висела на волоске.
И сэр Арнольдо Барнольдо скоро пришёл к выводу: если они не остановятся в ближайшее время, то все погибнут. Измученный хозяин острова теперь готов был подчиниться любым требованиям, лишь бы какая-нибудь планета согласилась принять его.
Вскоре безумная Частица квази-звезды закружилась около последней планеты живого пояса вселенной — Травинки — самой несговорчивой планеты, как осведомила их Частица. У сэра Арнольдо Барнольдо не было выбора. Если они примут его там, пусть берут из его владений что хотят. Только бы оставили в живых! Ничего ему теперь не жалко.
Жители планеты Травинка и впрямь скоро доказали, что они несговорчивы. Они не верили никаким декларациям. Для них имело значение дело, а не слово. Результат, а не намерения. Они хотели всё проверить, всё прощупать, всё взвесить, для того чтобы соизмерить, оценить, принесёт ли им это выгоду, выиграют ли они от очередной сделки.
— Умоляю — примите нас побыстрее! — отчаянно взывал к ним сэр Арнольдо Барнольдо.
— Мы верим, что ты отдашь нам свои богатства, но мы опасаемся, что ты можешь нас заразить.