Пшеничное зерно. Распятый дьявол
Шрифт:
Она подходит к комоду, достает платье, которое наденет вечером, и еще одно — на завтра, укладывает их в небольшой дорожный чемодан. Сегодня после работы она едет в Илморог навестить родителей; а завтра в Накуру ее ждут родители Гатуирии.
Однако предстоящие развлечения не отвлекают ее от мыслей о работе. Сегодня предстоит замена двигателя; необходимо управиться с этим к часу дня.
Вариинга, славный наш механик!
Выпив чаю, она проверяет содержимое сумочки — не забыла ли чего. Все необходимое на месте: расческа, крем, зеркальце, платок… и маленький гаечный ключ. Угораздило же сунуть его в сумку! Это по рассеянности, конечно. А еще здесь пистолет, который отдал ей Мутури на хранение. Вариинга
И вот Вариинга выходит из дома. Она шагает по Нгара-роуд, сворачивает в проулок, минует кинотеатр "Шан", проходит по мосту через речку Найроби, пересекает долину Грогэн. Дальше ее путь лежит по улице Ривер-роуд в сторону улицы Тома Мбойи. Гараж, где она работает, находится на Мунья-роуд.
Прохожие смотрят ей вслед: как ладно сидят на ней джинсы, рубашка, голубой жилетик!
Впрочем, ей все к лицу. Она теперь не гонится за модой, а одевается так, как ей удобно.
Но не только манера одеваться преобразила Вариингу. У нее теперь совсем иная походка, карие глаза светятся решимостью, отвагой, спокойной уверенностью в своих силах. Чего ей робеть — она ощущает себя хозяйкой в собственной стране. Вариинга, черная красавица! Ее ум, сердце, руки — все готово для долгого путешествия, называемого жизнью! Вариинга, труженица!
Те, кто не знаком с ней, никогда не догадаются, что эта девушка — механик-моторист. Любители хулить женщин, принижать их ум и способности удивились бы, узнав, что она освоила и множество других профессий — наладчика, токаря, сварщика, жестянщика.
Кое-кто склонен распространяться в том духе, что женщинам под силу только стряпать да ублажать мужа в постели — ни на что другое, мол, они не годны. Новая Вариинга опровергла эти предрассудки. Она сама себе хозяйка — своей голове, рукам и телу, и не позволяет какой-нибудь страсти или увлечению возобладать над другими. Вот почему она распростилась с секретарской службой, зареклась печатать бумаги негодяям, вроде босса Кихары.
Вариинга наконец осуществила свою мечту и поступила в политехнический институт на инженерный факультет, к которому готовилась еще школьницей, пока Богатый Старец из Нгорики не вторгся в ее жизнь. Каждый раз на пороге мастерской она останавливается, завороженная сверлильными станками: от них во все стороны летят снопы искр. Нравится ей также обрабатывать молотком раскаленные добела болванки. Ее наполняет радость и гордость от сознания, что человеческий ум и тело способны одолеть природу — из расплавленного металла она научилась изготовлять полезные, облегчающие жизнь человека вещи.
С особым волнением Вариинга постигала секреты двигателей внутреннего сгорания. Запах дизельного топлива и бензина пьянил ее, как дорогие духи. Гул станков, урчание и скрежет сверл и резцов, стук кузнечного молота, голоса рабочих, умудряющихся, несмотря на шум, как-то объясняться друг с другом, — все это казалось Вариинге чарующей музыкой. Восхитительная музыка современного завода!
Она закончила два курса политехнического, остается еще год до выпуска. Первый курс оказался самым трудным. Студенты посмеивались над единственной среди них девушкой, но, убедившись в ее усердии и настойчивости, увидев, что она не хуже их управляется с металлом, наравне с ними отрабатывает заводскую смену и не боится никаких трудностей, оставили свои насмешки. А уж когда объявили итоги первого семестра, им и вовсе стало не до смеха. Вариинга оказалась на четвертом месте в группе, состоящей из двадцати пяти человек. Они прониклись к ней уважением,
Ей приходилось туговато с деньгами. Большинство студентов получали пособие от хозяев предприятий, где они работали до поступления на учебу. Но у Вариинги покровителя не было, она сама платила за свое обучение; накопленных на секретарской службе денег не могло хватить и на квартиру, и на еду.
Гатуирия предложил свою помощь, но Вариинга не приняла ее: не хотела быть обязанной ни ему, ни кому-либо другому. Полагаться только на себя! Она умудрялась сводить концы с концами, не чураясь случайных заработков: выучилась на парикмахершу, печатала статьи и диссертации, которые Гатуирия приносил из университета.
В первый год она трудилась без передышки. Сразу после лекций садилась за учебники, потом вечерняя работа, потом секция дзюдо и каратэ: надо уметь постоять за себя, быть во всех отношениях независимой.
На втором курсе с деньгами стало полегче, когда удалось устроиться в гараж.
Поистине в счастливый день попалась ей на глаза эта мастерская под открытым небом. Дело было в пятницу, часа в два пополудни Вариинга очень проголодалась, но, увидев мужчин, копошащихся подле автомашин, решила предложить свою помощь в надежде заработать несколько центов. Выслушав ее, механики покатились со смеху. Один из них, высунув голову из-под капота грузовика, поглядел на Вариингу со злобой. Специально подбирая слова, чтобы больнее ее обидеть, он сказал:
— Женщина, тебе только в баре пивом торговать! Здесь не место вилять задом и завлекать мужчин.
Вариинга сдержала гнев — нищий не может себе позволить принимать близко к сердцу оскорбления. Всеми правдами и неправдами она решила добиться своего, на чью-то милость ей рассчитывать не приходится.
— Я здесь не для того, чтобы вилять задом и завлекать мужчин.
Тогда из-под соседнего грузовика вылез другой механик.
— Ну, раз такое дело, — сказал он с ехидцей, чтобы все вокруг слышали, — разбери-ка вот этот двигатель и найди неисправность. Мы с утра над ним бьемся.
Вариинга ощутила внезапный прилив сил и отчаянной смелости.
— Для этого нет нужды разбирать мотор. Заводи! — скомандовала она не терпящим возражений тоном.
Когда мотор взревел, она подошла поближе и с минуту пристально глядела под капот. Механики, оставившие свои дела, и несколько прохожих сгрудились вокруг: всем охота поглазеть на женщину, бросившую вызов мужчинам. Оторвав глаза от двигателя, Вариинга принялась осматривать площадку вокруг грузовика, словно отыскивая что-то. Увидав деревяшку, напоминавшую по форме ложку с длинной ручкой, подняла ее, постучала по камню, чтобы сбить с нее грязь. Приставила деревяшку одним концом к корпусу мотора, а другой конец приложила к уху — так доктор стетоскопом выслушивает больного. Она подносила конец деревяшки к разным участкам мотора. Те, кто наблюдал за ней, не могли ничего понять. Вдруг Вариинга замерла, вслушиваясь в перебои третьего цилиндра, потом подозвала механика, который никак не мог найти поломку, вручила ему деревяшку и велела слушать. Он повиновался. Кое-кто в толпе захохотал, другие принялись язвить — чего, мол, подчиняешься безумной бабе? Где это видано, чтобы определяли неисправность в двигателе при помощи деревянной чурки!
— Слышишь что-нибудь? — сурово спросила Вариинга, не обращая внимания на насмешки.
— Слышу какой-то скрежет, — послушно ответил тот, — словно стальные зубья вгрызаются в металл.
— Ну, понял, в чем дело? — экзаменовала механика Вариинга. Остальные затаили дыхание, ловя каждое слово.
Мужчина, который мгновение назад корчил из себя всезнайку, теперь беспомощно озирался, ожидая от дружков подсказки. Так и не дождавшись помощи, он пристыженно потупился и, сглотнув слюну, буркнул: