Психея
Шрифт:
И мне удается закричать.
— А! — с безумным криком и биением в груди вскакиваю на кровати. Второй раз за эту гребаную ночь. Громко дышу, нет, задыхаюсь, мокрыми руками дергая ткань кофты. Потное лицо, по спине текут соленые капли. Пальцами стискиваю кожу лица, сгибаясь пополам, и прижимаю лоб к коленям ног, не в силах заставить себя моргать, ведь меня преследует паническая уверенность в том, что я увижу «его», если попытаюсь вновь прикрыть веки. Дышу. Кашляю. Вокруг светло. Нет, «бледно». Я вскидываю голову, осматривая комнату с таким ужасом на лице, словно нахожусь невесть где, и понимание того,
— Джейн? — мне не объяснить этого желания, но это нужно. Рид нужна сейчас. Быстро шагаю к комнате Дилана, толкая дверь, и с опаской переступаю порог. Никого. Разворачиваюсь, кидаюсь к лестнице, хватаясь за перила, чтобы не покатиться кубарем вниз.
Мне не удается побороть этот ледяной ужас в сознании, во всем теле. Он продолжает ковырять мои органы своими когтями, увеличивая поток крови, что вот-вот хлынет из моего носа. Так и происходит, но не придаю этому значения, просто вытирая алую жидкость пальцами ладони. Практически достигаю первого этажа, слыша голоса, и мои губы растягиваются, когда дверь кухни приоткрывается…
И оттуда выходит высокая черноволосая девушка с пухлыми щеками. Она широко улыбается кому-то, стоя ко мне боком, и смеется:
— Я уверена в этом, — пожимает плечами, игриво закусывая губу. — Позвоню сегодня и узнаю, как все прошло, — вновь смеется, и протягивает руки, принимая в объятия вышедшую с кухни Джейн, которая улыбается немного скованно, но растворяется с удовольствием в руках своей старой подруги:
— Надеюсь, все пройдет без происшествий, — слабо шепчет и замечает меня. Её, как и моя, улыбка медленно сходит с лица. Девушка отходит от Хлои, хмуря брови:
— Что с тобой? — быстро оставляет свою подругу позади, приблизившись ко мне. Я щурю веки, продолжая смотреть на Хлою, пока Джейн пытается рукавом своей кофты стереть с моего лица кровь:
— Ронни? — добивается ответа, но меня интересует только девушка, которой здесь не должно быть. Хлоя — лучшая подруга Рид. Хлоя — человек, в которого Дилан влюблен с детских лет. Так, какого черта она здесь? Перехватываю руки Джейн, шепнув:
— Почему она здесь? — не свожу глаз с Хлои, которая незаинтересованно отворачивается от меня, разговаривая с тем, кто до сих пор находится на кухне. И не сложно понять, кто это, ведь я слышу хриплый голос.
— Она пришла поговорить с нами, — Рид растягивает губы, тепло улыбаясь, пока осматривает мое бледное мокрое лицо. — Извинялась за свое поведение. Говорит, что не хочет больше прятаться, — шепчет. — Думаю, ей стыдно за тот раз, когда она бросила нас, — не «нас». Она бросила Дилана и тебя. — Но я сказала, что это все слишком опасно и отказала, — улыбка её растет с каждым произнесенным словом. — Но она не думает отступать, так что, думаю, мы можем попробовать простить её. Всё-таки, мы с ней с детства дружим.
Не «мы».
Вижу, что Рид, несмотря ни на что, чувствует, как счастье переполняет её изнутри, ведь родная теплота в облике лучшей подруги хочет вернуть её доверия. Но я не могу разделить радость Джейн.
Хмурюсь, когда с кухни выходит Дилан. Он держит руки сложенными на груди, пока Хлоя одаривает его улыбкой, шепча губами: «Ну, что?»
Встревожено сглатываю, рвано вздохнув, когда О’Брайен усмехается, но не зло, скорее устало, и кивает головой. Что это значит? Что?! Внутри меня разгорается ревность. Ревность по отношению к нему, к Джейн. Их что-то связывает с Хлоей, и это не просто дружба. Для них эти отношения — нечто большее. Я часто видела, как Джейн набирает номер Хлои, но потом сбрасывает, боясь заговорить с ней. Что, если и Дилану охота вернуть девушку?
С болью вдыхаю кислород, чувствуя, как под ребрами начинает неприятно колоть. О’Брайен замечает нас с Джейн, поворачиваясь, и хмуро спрашивает:
— Опять? — это он про кровь. Сжимаю губы, промолчав, и отвожу взгляд в сторону, не желая давать ответ. Не желая говорить вовсе. Веду себя, как ребенок, но мои «капризы» слишком сильны. Мне не нравится то, что Хлоя пытается вернуть наше расположение. Нет, их расположение. Передо мной она не собирается извиняться. Я ей не интересна. Только Рид и О’Брайен.
— Ронни? — Джейн с волнением смотрит на меня, но пытается улыбнуться, видимо, чтобы помочь мне расслабиться, но я резко перевожу на неё взгляд, полный непонимания и какой-то неправильной обиды, ведь никто вовсе не желает задеть мои чувства:
— Почему ты улыбаешься? — шепчу сквозь зубы, заставляя улыбку Рид пропасть с лица. Убираю её руки от себя, но не грубо, и качаю головой, не находя слов, чтобы оправдать свое поведение. Мельком смотрю на Дилана, которому явно не приходится по душе игнорирование его вопроса:
— Умойся, — грубо просит, и я закатываю глаза, отворачиваясь, поднимаюсь обратно наверх, не кидая взгляд на Джейн, которая явно хочет что-то сказать, но обрывает себя на полуслове.
Возвращаюсь на второй этаж, громко топая в сторону ванной комнаты. Злость переполняет до краев, непонятное чувство ревности не дает мне покоя. Каждая секунда тишины — это игла, проходящая сквозь кожу моей спины. Меня передергивает от боли в горле. От комка обиды, что раздирает мою глотку на части. Гнев. Один взгляд на Хлою способен сотворить со мной такое?
Буквально пинаю ногой и рукой дверь ванной, хлопая по кнопке выключателя, и захожу внутрь, громко закрывая за собой. К раковине. К холодной воде. Она должна помочь мне избавиться от этих чувств. Они убивают меня морально.
Прошлая я не была такой.
С яростью кручу ручки крана, наполняя окровавленные ладони водой. Умываю лицо, но все попытки тщетны. Что за чертовщина происходит со мной? Я не хочу быть такой. Такой эмоциональной. Живой. Чувства — это груз. Моя бабушка права. Всегда была права. Она жила с такой же тяжестью, поэтому хотела предостеречь меня от этого. Прижимаю ладони к лицу, громко дыша, и еле сдерживаю в себе желание кричать, рвать ногтями лицо. Я превращаюсь в «психичку». Реагирую слишком бурно на простой визит Хлои. Боюсь представить, что будет дальше.