Психея
Шрифт:
Внезапный перехват руки. Вздрагиваю, оборачиваясь в сторону Дилана, который уже сам сжимает мое запястье, выпрямляя спину, и трет веки, хмуро проворчав:
— Что ты делаешь? — Хрипит, но я не отвечаю, вновь повернув голову. Позади никого. В животе все выворачивается наизнанку, а дыхание сбивается окончательно. Всматриваюсь в темноту, игнорируя зов со стороны парня, который, по какой-то причине, начинает нащупывать пульс на моей руке:
— Успокойся, — холодно просит, оглядев свою комнату. — Ты выключила свет?
Борюсь с ноющим чувством в груди и опускаю на Дилана взгляд, стараясь принять адекватное выражение лица и скрыть свою тревогу:
— Т-там, — свободной рукой пытаюсь указать в сторону
— Пробки вышибло, — О’Брайен внимательно следит за моим поведением, явно отбрасывая остатки сна. — Это просто гроза. Успокойся, — серьезным тоном напоминает, но я продолжаю глубоко и быстро дышать через нос, не заботясь о скачущем под ребрами сердце, и оглядываю комнату с чувством беспокойства. Оно точно было здесь. И Оно — не дети.
Тепло покидает тело, когда Дилан отпускает мое запястье, поднявшись со стула, и шагает к окну, зашторив его до того, как очередная вспышка успевает ослепить. Невольно прикрываю веки, боясь, что образ существа снова возникнет перед глазами.
— Что с тобой? — Видимо его удивляет моя боязнь грозы. К слову, я никогда не страшилась ее. И эти перемены меня настораживают.
— Порядок, — молвлю, но неубедительно. Дилан все равно кивает, сунув руки в карманы кофты. Стоим. Погружаюсь в атмосферу неловкости с головой, постепенно забывая о чувстве страха, о темноте, которая всего секунду назад терроризировала мое тело и сознание. Интересно, ощущает ли парень то же, что и я? Мне трудно представить его, изводящегося от молчания, ведь внешне он вполне невозмутим.
— Если хочешь что-то сказать, то не тяни, — О’Брайен первым рушит тишину, взглянув на меня искоса, словно с подозрением, и я практически привожу мысли в порядок, качнув головой:
— Ничего, — умалчиваю о главном. Не хочу нагружать кого-то, ведь вновь принимаю все увиденное за свой собственный бред, и обнимаю себя руками, жалея о том, что оставила всю теплую одежду у Джейн дома. Кофта промокла, так что ее не надеть.
— Спокойной ночи, — звучит, как «черная» шутка. Отворачиваюсь, шагая обратно к двери. Лучше скорее вернуться к Рид, пока она не заметила моего отсутствия.
— Ронни, — Дилан обращается ко мне по имени, что уже дарит мне легкий шок, так что окидываю его хмурым озадаченным взглядом, застыв в дверях комнаты. О’Брайен явно переоценивает свои действия, поэтому буквально мгновение мнется, коря себя за то, что не способен вовремя закрыть рот, и решает скрыть свои ощущения за действиями. Идет к шкафу, не убирая из голоса жесткость, ставшую для него характерной:
— Подозреваю, что вы у меня надолго задержитесь, так что завтра заедем за одеждой, — вытаскивает одну из тех своих кофт, которую я когда-то присвоила себе. Молчу, выдавливая из себя: «Спасибо», — и беру кофту, которую парень протягивает мне, подойдя ближе, но, дергая, понимаю, что он не разжимает пальцев, продолжая держать рукой ткань вещи. Моргаю, подняв на него глаза, и вижу, как Дилан нервно сглатывает, откашливаясь:
— Я хотел извиниться, — не верю. Просто не верю. С каким, наверное, трудом ему удается выжать из себя извинение. Хлопаю ресницами, не меняясь в лице, и запинаюсь, сильнее сводя брови к переносице, отчего на лбу проявляются мимические морщинки:
— Ты о том… — желаю уточнить, об одном и том же ли мы говорим, но Дилан перебивает:
— Я чувствую себя неуютно из-за той ситуации, а, поскольку, мы проводим практически весь день бок о бок, то, думаю, будет лучше, если я извинюсь, — тут же оправдывает себя, почесав переносицу пальцами. Изумленно смотрю на него, ведь считала, что тот наш разговор его вовсе не задел, в то время как у меня остался неприятный осадок. И мне становится легко от осознания, что не одну меня задевает то, как мы стали относится друг к другу. И О’Брайен, как обычно, прав.
Улыбаюсь, кивнув, и протягиваю ему свободную ладонь, чувствуя, будто мы начинаем все с чистого листа. Дилан сжимает губы, но не преодолевает желание улыбнуться, поэтому делает это слабо. Будто мы оба чувствуем, как с наших плеч спадает груз. Парень пожимает мою ладонь, реагирует на мое молчание, без недоумения замечая:
— Ты холодная.
Смущенно отвожу взгляд, чтобы временно разорвать наш зрительный контакт, и на выдохе произношу с опозданием:
— И ты меня прости, — мне это так необходимо. Приятно вновь касаться кожи его ладони. Вспомнить, какого это. — Спокойной ночи, — еще раз желаю, и Дилан щурит веки, пуская смешок:
— Издеваешься? — Произносит с сарказмом, усмехнувшись, и, черт возьми, я готова прыгать от счастья и приятной дрожи в животе, ведь он говорит со мной так же, как раньше. Так, как всегда.
Нехотя отпускаю его ладонь, отступая назад, и улыбаюсь, сжимая кофту руками:
— Спасибо, — повторяю, и О’Брайен прячет свои ладони в карманы джинсов, отвечая мне скованной улыбкой.
Покидаю комнату парня с чувством душевной легкости. Это то самое, что было так необходимо нам с ним. Да, наши отношения сошли на нет, но это ведь не причина бросать попытки вернуть былую дружбу? Мне нужен такой человек, как Дилан. Он нужен Джейн. Так что мне придется постараться, чтобы полностью уничтожить между нами остатки неловкости.
Тот факт, что О’Брайен первый делает шаг, заставляет меня улыбаться шире, так что вхожу в комнату к Джейн в приподнятом настроении, и даже плохая погода за окном не напрягает, не внушая страх перед темнотой.
Кажется, мне не уснуть этой ночью, ибо сердце в груди скачет, как безумное, заставляя все лицо приятно гореть.
Черт. Добрев, что с тобой не так?
***
Голые стены. Длинные коридоры. Высокий потолок. Запах гари и легкий слой пыли и грязи под босыми ногами. Иду по песку, по осколкам стекла, что мелкими частицами покрывают бетонную поверхность. Здесь нет окон. Здесь разбитые, кривые зеркала, которые впитывают мое отражение, искажая мое тело, лицо до неузнаваемости, превращая меня в нечто отдаленно напоминающее человеческое создание. Стараюсь не смотреть в их сторону, касаюсь кончиками пальцев стен, чтобы удержать равновесие. Каждый шаг — неимоверная тяжесть, словно к ногам привязаны гири на цепи. Шаркаю, продолжая бороться с бьющим в лицо ветром, что воет, мчась по всей длине коридора. Бледный свет редко встречающихся по пути ламп не помогает видеть четче, так что полагаюсь на свои ощущения. Оборачиваюсь. В конце черная стена темноты. Как и впереди. Оно имеет конец? Я сомневаюсь. Прислушиваюсь, продолжая шагать, и крепко вонзаю ногти в стену, сдирая побелку с поверхности, когда слышу топот ног. Оглядываюсь, панически осознавая, что не могу определить, с какой стороны ко мне кто-то приближается. С бешеной скоростью и диким криком, наводящим ужас. Хочу закричать от боли в груди, что внезапно захватывает меня, но не роняю звук с губ. В горле сухо. Начинаю трястись, поворачиваясь то в одну сторону, то в другую, иногда делая шаг вперед, затем назад.
Где Оно?
Наконец, замираю. Вовсе теряю себя, теряю свое самосознание, когда из темноты в конце коридора выскакивает… Что Оно такое? Оно мчится в мою сторону. Картинка перед глазами начинает трястись, словно от каждого шага этого существа по коридору проходят толчки. Громко дышу, падая на колени, когда стены начинают сужаться. Вскидываю голову, набирая больше воздуха в легкие…
Оно в одно мгновение оказывается возле моего лица, «вцепившись» своими глазами-дырами в мой разум, заглядывает в самую глубь, выворачивая душу наизнанку.