Психология конфликта
Шрифт:
11. Каковы причины, цели обстоятельства всего происходившего.
Категории 1, 2, 3 складываются в «образ Я» в данной конфликтной ситуации; 4, 5, 6 – «образ другого»; 7 – «образ я-для-другого»; 8 и 9 – «взаимные предпочтительные ожидания»; 0 и 10 – «субъективная детерминация происходившего» (Смехов, 1985, с. 85).
Используя те или иные приемы, психолог получает представление о том, как участники видят конфликт, на основании чего у него формируется свой, целостный, «надындивидуальный» (имея в виду участников конфликта) образ ситуации. Типичная опасность, которая подстерегает здесь психолога, – это опасность собственной интерпретации.
К. Хилл (1986) указывает на следующие возможные виды интерпретации.
1. Установление связей между якобы раздельными утверждениями, проблемами и событиями.
2. Акцентирование
3. Интерпретация способов психологической защиты, реакций сопротивления и переноса.
4. Увязывание нынешних событий, мыслей и переживаний с прошлым.
5. Предоставление клиенту иной возможности понимания его чувств, поведения или проблем (цит. по: Кочюнас, 1999, с. 118).
Нетрудно видеть, что в каждом из этих видов интерпретации велика вероятность произвольности. Проиллюстрируем это следующим отрывком из работы Кочюнаса, в котором он говорит о необходимости «помочь увидеть ситуацию такой, какая она есть в действительности, вопреки представлению о ней клиента в контексте его потребностей. Например, клиентка жалуется: „Мой муж нашел работу, связанную с длительными командировками, потому что не любит меня“. Реальная ситуация такова, что муж поменял работу по требованию жены после долгих ссор, поскольку на прежней работе он мало зарабатывал. Теперь муж зарабатывает достаточно, однако редко бывает дома. В данном случае консультант должен показать клиентке, что проблема состоит не в любовных отношениях, а в финансовом положении семьи, необходимости, чтобы муж больше зарабатывал, хотя из-за этого он вынужден часто бывать в отъезде. Клиентка не оценивает усилий мужа добиться большего благосостояния семьи и трактует ситуацию удобным для себя способом» (Кочюнас, 1999, с. 121 – 122). Возможно, у автора есть основания для подобных заключений, однако приводимой им информации для этого недостаточно. Женщина ссорится с мужем из-за того, что он мало зарабатывает. Он начинает зарабатывать достаточно, но теперь она ссорится с ним из-за его длительных и частых отъездов. Это позволяет думать, что проблемы их отношений в другом, и трудно предположить, что ситуация изменится, если консультант, как предлагает Кочюнас, тем или иным образом покажет женщине, в чем, по его мнению, ситуация «на самом деле».
У семей, втянутых в неразрешенные конфликты, часто формируется стереотип многократного повторения неудачных межличностных взаимодействий. В результате представления членов семьи друг о друге сужаются, и они фокусируются на недостатках семьи. Обращаясь за терапевтической помощью, они предъявляют наиболее дисфункциональные аспекты самих себя – те области, которые считают имеющими отношение к терапии. Кроме того, более компетентные способы функционирования члены семьи часто приберегают для внесемейных холонов. Реализация ими собственного «Я» в дисфункциональном семейном организме становится суженной и упрощенной.
С. Минухин, Ч. Фишман
Целесообразнее поэтому, по крайней мере на этой стадии, работать с представлениями клиентов как с данностью, принимая их видение ситуации таким, какое оно есть. Тем более что этим работа с клиентом на начальном этапе не ограничивается.
Устанавливая контакт с клиентом, знакомясь с конфликтной ситуацией, анализируя ее, обдумывая позиции клиентов, психолог невольно может преувеличить трудности, с которыми может столкнуться при работе с данным конфликтом. Подобно тому, как врач имеет дело с больной «частью» человека, психолог сталкивается с его проблемами, часто видит его слабости и может недооценить его способность справляться с трудностями. Как об этом пишут Минухин и Фишман по отношению к своим клиентам в семейной терапии, «более компетентные способы функционирования члены семьи часто приберегают для внесемейных холонов» (Минухин, Фишман, 1998, с. 277). И действительно, начинающий психолог, сталкивающийся с межличностными конфликтами, часто испытывает недоумение по поводу того, каким беспомощным может оказаться зрелый и уверенный в себе человек в определенных жизненных ситуациях.
Одна из важнейших установок, которую должен иметь сам психолог, –
Раздельная работа с участниками конфликта
Описание раздельной работы с участниками конфликта, т. е. той стадии в работе посредника, когда он поочередно встречается с ними, фактически уже было начато нами в предыдущем разделе. Он был посвящен тому, что можно назвать аналитической частью, основанной на анализе конфликтной ситуации. В ходе рассказа человека о своей проблеме посредник пытается получить представление о конфликте, уточняя суть возникшей ситуации, круг ее участников, их позиции и интересы, взаимоотношения и установки относительно друг друга. При этом используются проверяющие вопросы, переспрашивание, уточняющие формулировки и т. д. Характер отношений сторон, как уже отмечалось, оказывает влияние на их поведение в данной конкретной ситуации, на избираемые ими стратегии поведения и – как результат – на все развитие конфликта. Например, показательным в этом отношении является, верят ли участники конфликта в возможность достижения соглашения, так как эта установка часто есть прямое следствие прежнего опыта преодоления возникших между ними разногласий. При работе с организационным конфликтом можно воспользоваться вопросом: «Как вы считаете, удастся ли вам прийти к соглашению, как-то договориться?». Ответы – уверенный («Всегда можно договориться», «Если захотеть, все можно сделать»), уклончиво-неопределенный («Трудно сказать, не знаю») или отрицательный («Нет, это бесполезно», «С ним вообще невозможно иметь дело») выражают отношение участника конфликта к партнеру, доверие или недоверие к нему. Следует уточнить, какие попытки предпринимались участниками конфликта, чтобы решить возникшую проблему, и почему они были неудачными.
Важным показателем характера отношений сторон является та «цена», которую участники готовы «заплатить» за достижение своей цели. Как уже отмечалось, человек может искать способы решения проблемы, которые не ставили бы под угрозу его дальнейшие отношения с партнером, а может стремиться к «победе» над ним. Можно задать специальный уточняющий вопрос, например: «Как вы полагаете, если вам удастся добиться того, что вы хотите, это может как-то повлиять на ваши последующие отношения с ним?» Возможные ответы – тревожные, уклончивые («Вот этого я и боюсь», «Мне бы этого не хотелось», «Не знаю, трудно сказать») или отражающие желание «наказать» партнера («Раньше надо было думать», «Справедливость должна восторжествовать») – прямо или косвенно свидетельствуют об отношениях участников конфликта.
Не может быть жесткой схемы описания беседы, ее «методика» выбирается психологом в зависимости от конкретной ситуации работы, прежде всего от особенностей клиента и его состояния. Следует избегать, однако, долгого «проговаривания» человеком своей позиции, ее объяснения и аргументации, так как в этом случае он «закрепляет» свою позицию, что уменьшает надежды на ее возможное изменение.
В этой части процесса посредничества психолог, помимо аналитических задач, решает задачи, фактически уже представляющие собой работу по урегулированию конфликта.
При описании возникновения конфликтов мы уделили много внимания роли «определения ситуации» в этом процессе: определяя ситуацию как конфликтную, человек начинает далее действовать в соответствии со своим определением. Одна из важнейших целей процесса психологического урегулирования состоит в «переопределении» ситуации, так чтобы это новое определение открывало возможность для альтернативных действий во взаимодействии участников конфликта.
О какого рода переопределении может идти речь? Ранее говорилось о тех позициях человека, которые оказываются препятствием к эффективному разрешению межличностных конфликтов, поэтому новое видение ситуации предполагает прежде всего изменение этих позиций.