Психомодератор. Книга 1. Разделение
Шрифт:
Аврора кивнула, чувствуя внезапную слабость, разливающуюся по телу — техника требовала колоссальных энергетических затрат, опустошая все резервы организма. Её колени подогнулись, и она медленно опустилась на пол, прислонившись к стене.
— Я... я просто вспомнила процедуру из учебника, — произнесла она хрипло, каждое слово давалось с трудом. — Действовала инстинктивно. Позволила страху стать катализатором, вместо того чтобы подавлять его.
София медленно покачала головой, её взгляд блуждал между Авророй и полупрозрачным куполом, который теперь стал слабо видимым — тончайшая пленка радужных переливов, окутывающая
— Установка психоблока такого уровня в условиях активной психической атаки... — она сделала паузу, подбирая слова. — Это не просто сложно, это считается практически невозможным для новичка. Многие практикующие психомодераторы годами осваивают эту технику в контролируемых условиях и никогда не достигают такой чистоты исполнения. Я в твоем возрасте, с твоим уровнем подготовки, точно не справилась бы с подобной задачей, да и сейчас не уверена.
В её глазах читалось нечто новое — глубокое, искреннее уважение. Не снисходительное одобрение наставницы, а профессиональное признание коллеги.
— Мы в безопасности? — спросила Аврора, её голос звучал надтреснуто, как старинный фарфор с едва заметной трещиной. Конечности наливались свинцовой тяжестью, а зрение то обострялось до болезненной ясности, то затуманивалось, как будто реальность пульсировала в такт её истощенной психике.
— На время, — кивнула София, её силуэт размывался в полумраке, подобно акварельному рисунку под каплями дождя. — Но психоблок не может существовать бесконечно, особенно созданный в таких экстремальных условиях. Это как плотина из песка, сдерживающая океан — впечатляющая, но эфемерная. Нам нужно использовать эту хрупкую передышку, чтобы спланировать дальнейшие действия.
Она подошла к хрустальной модели мозга, её шаги отдавались приглушенным эхом в тишине. Светящиеся пальцы Софии — действительно ли они светились, или это была лишь иллюзия измученного сознания Авроры? — прошлись по изгибам кристаллической конструкции с благоговейной нежностью анатома, исследующего редкий препарат.
— Интересно... — прошептала она, и её голос приобрел тональность академического восхищения. — Это не просто декорация или причудливый артефакт. Это топографическая карта метафизического пространства. Нейрокартография ментального ландшафта.
Аврора приблизилась, борясь с тошнотворным головокружением, которое заставляло пол под ногами вздыматься, как палуба корабля в шторм. Внутри кристаллического мозга пульсировали светящиеся нити, образуя сложную сеть, напоминающую нейронные связи. Они переплетались в гипнотических узорах, то вспыхивая, то затухая, словно звезды на ночном небе в ускоренной съемке. Одна точка в центральной части лимбической системы мерцала ярче остальных, испуская пульсирующий свет, который при внимательном рассмотрении напоминал маяк посреди беспросветной ночи.
— Это наша обсерватория? — спросила она, указывая дрожащим пальцем на яркую точку. Её голос, тихий и надломленный, казался чужим, доносящимся из какого-то иного измерения.
София кивнула, её профиль, вырезанный из полумрака лучами пульсирующего света, казался высеченным из мрамора древнегреческой статуей.
— Вероятно. И судя по интенсивности свечения и характеру пульсации, это эпицентр психоконструкции. Средоточие всех силовых линий этой искусственной реальности. Место, где мы найдем создателя или, по
Она повернулась к Авроре, её глаза в полумраке казались двумя бездонными колодцами, отражающими всю древность и мудрость человеческого сознания.
— Ты сможешь продолжать? — в её голосе звучала редкая для неё нота заботы, — Использование психоблока такого уровня должно было истощить твой ментальный резерв до критического предела. Обычно после такого требуется несколько дней медитативного восстановления.
Аврора выпрямилась, собирая остатки сил, разбросанные по закоулкам сознания, как мелкие осколки драгоценного камня. Она чувствовала себя полой внутри, выжженной, но в самой глубине этой пустоты теплился упрямый огонек решимости.
— Я справлюсь, — произнесла она, и каждое слово было гвоздем, которым она прибивала себя к реальности. — Чем быстрее мы найдем источник, тем скорее выберемся отсюда. К тому же... — она сделала паузу, пытаясь облечь в слова смутное ощущение, — мне кажется, в этом месте мы находимся не просто так. Я чувствую... связь. Словно меня призвали сюда.
София одобрительно кивнула, её взгляд на мгновение смягчился, прежде чем снова обрести профессиональную остроту.
— Психоблок удержит тварей снаружи, но когда мы выйдем за его пределы, он неизбежно разрушится. Ментальная структура такого типа не может существовать без поддерживающего её сознания. Нам придется двигаться быстро и не оглядываться — в буквальном смысле. Взгляд назад может стать якорем, который утянет нас в пучину иллюзий.
Они нашли задний выход из здания — узкую дверь, почти незаметную в текстуре стены, словно архитектура сама пыталась скрыть этот путь отступления. Дверь вела в узкий переулок, где тени были гуще, а воздух пропитан запахом влажного камня и чего-то древнего, затхлого, похожего на дыхание забытых склепов.
Психоблок действительно работал — граница его была отчетливо видна как легкая радужная дымка, колеблющаяся в воздухе. По ту сторону этой призрачной мембраны не было видно ни одной из тех тварей, что преследовали их, но Аврора чувствовала их присутствие — как голодное, нетерпеливое ожидание хищников, затаившихся в засаде. Она ощущала их взгляды, давящие на барьер, словно физическая сила, готовая в любой момент прорвать тонкую ткань защиты.
— Обсерватория должна быть там, — София указала на холм, возвышающийся над городом подобно нарыву на теле земли. На его вершине, частично скрытое клочьями тумана, виднелось купольное здание, напоминающее одновременно храм и научное сооружение. Оно было окружено мерцающим ореолом, который пульсировал в том же ритме, что и яркая точка в хрустальном мозге.
Аврора кивнула, сосредотачиваясь на своем дыхании, выравнивая его, превращая в ритуальный якорь для сознания. Каждый шаг в сторону границы психоблока давался с нарастающим трудом, словно она пыталась продвигаться сквозь всё более вязкую субстанцию. Когда она приблизилась к самой границе защитного купола, сопротивление стало почти физически ощутимым — как если бы она проталкивалась сквозь мембрану живой клетки.