Псы Вавилона

Атеев Алексей Григорьевич

– Прошу прощения, увлекся, разгорячился…

– Незачем извиняться, все было сделано правильно и своевременно. Так давайте же повторим, только синхронно и не впопыхах. А потом закусим. Длительные задушевные беседы хороши на сытый желудок.

После трапезы, сопровождавшейся умеренными возлияниями, разговор сам собой вернулся в прежнее русло.

– Допустим, в наших краях действительно завелся вампир, – несколько иронически начал дядя Костя, – но одного понять не могу: почему именно здесь, в Соцгороде, а не на какой-нибудь более подходящей для этого периферии? Ведь, согласитесь, дорогой Николай Николаевич, от Трансильвании мы находимся довольно далеко. И климат у нас не особенно располагает, и нравы здешние далеки от

идеала.

– Ошибаетесь, Константин Георгиевич, – мягко ответствовал Всесвятский. – Вот как раз условия для него вполне благоприятны, даже будто специально созданы.

– То есть?

– Да как же. Церквей здесь нет. Окрестная земля не освящена. Народ попадается самый разный.

– Вы хотите сказать: вся эта религиозная мура, тот самый опиум для народа, отпугивает нечисть?

– Несомненно.

– А я думал, вы – ученый-практик, а отнюдь не оккультист. Рассказы ваши поколебали меня в этом убеждении. А мистические байки и вовсе настраивают меня скептически. Вы еще скажете, что вампир боится креста и молитвы во имя господа.

– Инфернальные силы, несомненно, сторонятся истинной веры, на какой бы религии она ни базировалась. Заметьте, в любой религии, будь то христианство, ислам, иудаизм, присутствуют силы зла, которые постоянно вмешиваются в человеческую жизнь. Только вера может охранить от дьявола и многочисленных его проявлений и воплощений.

– Нет никакого дьявола. Самый страшный зверь – человек! – заявил дядя Костя.

– Так-то оно так, но что побуждает человека творить зло? – вмешался Фужеров.

– Если что и побуждает, – отозвался дядя Костя, – то только отсутствие морали и совести.

– То есть души?

– При чем тут душа?! Нет в человеке понятия о морали. Не воспитали! Вот он и вытворяет…

– А большевики?

– Их-то с какой стати вспомнили?

– Да как же! Большинство из них – люди образованные. Гимназии кончали, университеты…

– Ну и что? При чем тут гимназия?! Или вы хотите сказать, что преподавание Закона Божьего автоматически делает человека духовнее, нравственнее? И я учил Закон Божий, но ничего, кроме скуки, у меня он не вызывал. Личность формирует бытие, а не древние, пусть даже высокохудожественные, легенды.

– Но позвольте!..

– Погодите, товарищи, – попытался успокоить спорящих Всесвятский.

– Почему вы нас то господами, то товарищами величаете?! – накинулся на него дядя Костя.

– Да потому, что вы, уж не обижайтесь, точная копия тех типов, о которых пишет в своих фельетонах в «Правде» Михаил Кольцов, – засмеялся Всесвятский. – Одной ногой стоите в прошлом, другой – в настоящем. Как говорит старушка в кольцовском фельетоне: «На Москве церковных куполов-главок было сорок сороков. Теперь столько же контор, учрежденний, главков. Кланялись главкам, поклонимся и главкам». Ваши споры – яркая тому иллюстрация. Удивительно, но идеология разъедает ваши воззрения, как ржа железо.

– Ошибаетесь, Николай Николаевич, – с обидой произнес Фужеров. – Вот, может быть, господин Рысаков дал слабину, а я как не принимал большевиков, так и не принимаю.

– Но ведь я не утверждаю, что вы вдруг полюбили советскую власть. Однако таких, как вы, очень много. Мало ли что не любите. Однако живете по ее законам, мыслите ее категориями, а ваш критицизм этот факт только подтверждает.

– А вы сами, милейший Николай Николаевич, как относитесь к существующему строю? – ехидно поинтересовался дядя Костя.

– Я ждал этого вопроса. Отвечаю: вполне лояльно.

– Как! – воскликнул Фужеров. – Неужели деяния большевиков оставляют вас равнодушным? Или, может быть, они вам симпатичны?

– Я смотрю на происходящее как на нечто неизбежное, неподвластное общепринятой логике, руководствуясь тезисом: «На все воля божья». Любые попытки дать нынешней действительности ту или иную оценку с точки зрения человеческой морали в корне неверны. Это как

со сменой времен года. Кончилось лето, наступила зима… Хорошо это или плохо? Для кого как. Но в целом осуждай или принимай – ничего от этого не изменится. Даже спустя сотни лет невозможно дать категоричную оценку тому или иному историческому явлению. Вот, скажем, как вы относитесь к крещению славян при князе Владимире Красное Солнышко? Как известно, его склоняли в свою веру не только христиане. Мы не знаем, как могло повернуться дело, сделай он обрезание. Идем дальше. Монгольское нашествие. Тоже неисчислимые беды принесло. Но в результате родилась новая нация – русские. А правление Ивана Грозного, Смутное время, реформы Петра?.. Ведь количество жертв исчислялось сотнями тысяч. Можно привести и другие примеры, более близкие нашему времени. Что было бы, победи Наполеон? Или по какому пути пошла бы Россия, удайся замысел декабристов? На эти вопросы ответа нет и быть не может. Конечно, жертвы огромны, но ведь действительно рождается новое общество, новое государство. Оно взяло за образец имперское мышление и само рано или поздно станет империей. Возведение вашего города и подобных ему городов укрепляет его мощь, усиливает обороноспособность. Вспомним минувшую войну. До августа 1914 года Россия была на подъеме, что, собственно, и подвигло царя вмешаться в очередной балканский конфликт. Имелась уверенность в собственных силах. И что в результате? Крах и агония власти. А почему? Силенок у народа не хватило? Неправда! Виновата никуда не годная система управления, отсутствие дисциплины и неумение концентрировать силы. Вот большевиков, помнится, постоянно упрекали за заключение похабного Брестского мира. А ведь они сделали единственно правильное в данной ситуации. Еще немного, и над Зимним дворцом развевался бы германский флаг. Нет, Ленин – гениальная личность!

– И это говорит человек, утверждающий, что верит в бога, – насмешливо произнес дядя Костя. – Сами себе противоречите. Не кто иной, как большевики разрушают храмы, уничтожают и ссылают священников, разгоняют паству.

– Видите ли, Константин Георгиевич, град божий всегда находится в противоречии с градом мирским, и я не могу подобно Тертуллиану сказать: «Верую, потому что абсурдно». Напротив, вера моя только укрепляется в испытаниях. Первые христиане в эпоху Нерона и Тиберия тоже подвергались многочисленным гонениям, но на их страданиях и жертвенности выросло здание церкви.

– Но раз духовное и мирское находится в непрерывном противоречии, – вступил в полемику Фужеров, – то, значит, всякая власть от дьявола?

– А дальше вы скажете, что поскольку власть порождается человеческими взаимоотношениями, то выходит, и сам человек – порождение дьявола. Как трактовали богомилы: господь бог отерся ветошкой и бросил ее на землю, а дьявол подхватил грязную тряпицу и создал из нее человека, – произнес Всесвятский. – На это я могу лишь ответить: деяния господни неисповедимы…

– И тем самым уйти в кусты, – засмеялся дядя Костя. – Давайте закончим богословскую дискуссию и вернемся к прежней теме. Я не получил разумного ответа, почему именно здесь появился вампир?

– А почему здесь появились вы? – поинтересовался Всесвятский и сам же ответил: – Просто-напросто желаете раствориться в здешней кутерьме, не привлекать к себе внимания. Вот и он руководствуется тем же принципом. Для него главное – как можно дольше не привлекать к себе внимания. И он может действовать довольно долго, не привлекая к себе внимания. Достаточно укусить одного человека, а уж от него зараза начнет распространяться дальше. Своего рода эпидемия, вроде чумы. В вашем случае, если, конечно, мы действительно имеем дело с фактом вампиризма, все началось с мальчика. И не будь поблизости толкового, опытного и в то же время решительного человека, этого старика с татарской фамилией, о котором вы рассказывали, уже было бы заражено достаточное количество жителей.