Птичка для дракона. Улететь и спасти(сь)

Райт Дамина

Но всякое бывает, это я знала на собственном горьком опыте. Род Ари отказался от меня, и род Тэн не взял на воспитание. Ничему в этой жизни не стоило удивляться, а особенно — чужому жестокосердию.

— Давай, малютка, садись, — я помогла Фиалке выпить пару ложек чая. Выловила малину и положила девочке на язык, та послушно проглотила и залепетала что-то непонятное, похожее на птичий щебет.

Софи озадаченно нахмурилась, но, когда я вопросительно взглянула на неё, покачала головой:

— Нет, ничего. Укутай бедняжку, пусть спит, а мы подождём Кинну!

Однако служанка всё

не возвращалась. Я тревожно выглянула в окно, раздвинув кружевные занавески. Никого не было видно, а время начало близиться к вечеру.

Фиалка снова проснулась и расплакалась, и мы с Софи ещё раз напоили её чаем. А потом, баюкая в объятиях малышку, завёрнутую в одеяло, я принялась рассказывать ей сказку без начала и конца:

— И тогда сразился Ветер с Солнцем, и долго бились они, споря, без кого не проживёт Мир, и кто самый сильный. Ударит Ветер — и Солнце перестаёт светить, тучи набегают на него. Ударит Солнце — и Ветер обжигают горячие, страшные лучи. И так бились они пятьсот дней и пятьсот ночей. Ударит Ветер — и буря затмевает солнечный свет. Ударит Солнце — и врага своего чуть ли не насмерть жжёт… Но Ветер снова и снова исцеляется!

Плач Фиалки то и дело прерывал мою сказку. Я качала её на коленях, когда Софи, непривычно хмурая и задумчивая, просияла и бросилась к двери:

— Кинна! Кинна с артефактом!

Вместе со служанкой в дом вошла и тётушка Кьяса, очень разволновавшаяся, когда ей сказали о больной девочке. Мы все столпились у кровати и смотрели, как Кинна прикладывает артефакт — зелёный листик, выточенный из неведомого волшебного камня, — к горячему лбу девочки. Фиалку окутало изумрудным сиянием, которое тут же пропало.

— Она больше не кашляет! И жар прошёл! — обрадовалась я, когда стало ясно, что артефакт подействовал. — Спасибо большое, Кинна!

— Не за что, — улыбнулась служанка, пряча листик в карман. — Это господам драконам спасибо! Меня саму этот артефакт лечил, и всю мою семью.

Фиалка мирно спала и размеренно дышала. Из носика у неё не текло. Я убрала льняные волосы с высокого розового лба малышки, натянула одеяло повыше и подоткнула ей под бока.

— Пойдёмте теперь и сами чай пить, — шёпотом пригласила нас всех тётушка Кьяса. Я медлила, не решаясь оставить девочку одну. Но всё-таки согласилась, решив, что расскажу всю историю — конечно, не упомянув о том, что я спасла Фиалку магией, — и быстро вернусь.

Но не тут-то было. Мы выпили целый чайник, иначе от разговоров у нас бы пересохло в горле, а затем Софи поманила меня из гостиной. И в коридоре зашептала, убедившись, что никто не подслушивает:

— Ты слышала язык, на котором Фиалочка пытается говорить? Слышала ведь?

Я удивилась:

— Язык? Так этот щебет…

— Дара, — значительным, пусть и еле слышным голосом произнесла Софи, — это язык фей. Мне ли не знать! На каждый праздник уважаемая советница Линлейт и другие феечки прилетают в город. Устраивают всякие чудеса и едят мороженое…

— Постой, — я вцепилась в неё, — ты хочешь сказать, что это фея?!

— Тс-с, не кричи так громко! Я не уверена, но то, что ты рассказала… Волки, которых ты отогнала, могли наброситься на Фиалку и сожрать, когда тебя ещё не было на

поляне, но они этого не сделали! Они смирно стояли в сторонке. И от тебя убежали, наверное, не из-за того, что ты им палкой пригрозила! Просто феи могут утихомирить любого зверя или птицу, заставить слушаться…

Хмурясь не меньше своей собеседницы, я напряжённо соображала. И, наконец, тихо проговорила вслух:

— Софи, но ведь феи маленькие. Все, кроме королевы Мэйи. Так я слышала, да и в книжках читала. А Фиалка… Она похожа на обычную человеческую девочку! Ну… если не считать глаз.

Вслед за этим мне пришла в голову ещё одна мысль. Не надо было оставлять малышку одну! Вдруг она и в самом деле волшебная, отрастит золотые крылья, улетит и снова попадёт в беду?! Я отстранила Софи, собиравшуюся что-то сказать, и рванулась в свою комнату.

— Фиалка! Фиа…

Распахнув дверь, я умолкла, поражённая настолько, что все слова замерли у меня в горле, а язык как будто приклеился к нёбу.

На кровати, отбросив в сторону одеяло, сидела вовсе не девочка и даже не фея, а маленький дракончик. Белый, сияющий, как серебро, с невообразимо хорошенькой мордочкой, на которой горели яркие фиалковые глаза. Крылья дракончика выглядели вполне развитыми и почти в два раза больше его самого. На изящной шейке и спинке красовался гребень, на хвосте — шипы. Всё, как положено.

Вот только у белых драконов не могло быть фиалковых глаз! Не говоря уж о развитых крыльях в таком возрасте, и… и обо всём остальном!

— Дара, — ахнула у меня за спиной Софи, — это что же такое творится?!

Фиалка посмотрела на нас и дружелюбно что-то прощебетала. А потом… взлетела. Просто-напросто поднялась над кроватью, описала круг и приземлилась у моих ног, продолжая нежно лопотать.

Я глубоко вздохнула и, наконец, обрела дар речи.

— Не знаю, Софи. Но только мне кажется, это не фея.

Глава 15

Вильгерн

— К-клянусь, г-господин д-дракон, п-после т-того м-мы её н-не в-видели! — бормотал перепуганный, заикающийся главарь работорговцев. Перед ним на земле валялись обломки артефакта перемещения — потемневшей от времени палки, на которой были вырезаны узоры и старинные надписи. — Уб-бежала в л-лес! В-волки её б-берегли! С-слушались её, эту д-девчонку!

Я хмуро оглядел дрожащего главаря и остатки его команды — нескольких обожженных моим огнём, скорчившихся на земле мерзавцев, которые, похоже, были бы рады умереть на месте. Жалости я к ним не испытывал — торговцы людьми заслуживали и худшего. Сам главарь не сильно пострадал. Он сразу отбросил сломанный моей иллюзией артефакт, и, даже не пытаясь атаковать, сдался, надеясь, что я отпущу его живым.

Мы стояли на берегу моря. Кораблю, который должен был отплыть с живым грузом, тоже досталось. Я сжёг все паруса, а пленники — шесть молодых, сильных женщин и десяток детей, которых работорговцы собирались продать на ближайших островах, — сейчас тихо переговаривались у меня за спиной. Золото, что нашлось на корабле, я разделил между ними, а затем пообещал, что отнесу всех в город. Оттуда они смогут найти дорогу домой.