Птичка для дракона. Улететь и спасти(сь)

Райт Дамина

— Ничего не слышу! О чём ты?

— Как не слышишь?! — растерялась я. Тонкий фейский слух должен был уловить прекрасную музыку гораздо раньше меня. Но Линлейт упрямо продолжала твердить, что мне почудилось, и с моей стороны будет разумно никуда не ходить, а сесть, успокоиться и заварить себе чаю…

— Мне не нужен чай, — открыв дверь хижины, я выбралась наружу. — Лучше узнаю, что происходит.

Линлейт полетела за мной, уговаривая вернуться обратно, твердя, что меня оставили здесь под её ответственность. Дескать, если у меня возникнут неприятности, это будет на

её совести. Я ответила, что сама о себе позабочусь.

Тропа так и вилась между красных рубикальтов и кустов, усыпанных пурпурными и фиолетовыми ягодами. То и дело под моими ногами шуршали коричневые осенние листья. А мелодия звучала всё явственнее.

— Кто-то идёт навстречу! — воскликнула Линлейт, когда я начала выбираться на обширную, полную осыпающихся рыжецветов поляну. А затем феечка ахнула, а я застыла, как вкопанная, глядя на высокого, стройного человека в чёрном, шагнувшего из-за деревьев. Не человека — дракона.

Его одежда и волосы были в беспорядке, но следы крови бесследно исчезли. Мой взгляд поднялся к бледному, измученному, но такому родному и прекрасному лицу, и встретился с карими глазами, полными любви и надежды.

— Феолике, — слетело с бескровных губ, и мой дракон сделал ещё шаг вперёд.

— Вильгерн! — И, задохнувшись от счастья, под мелодию, доносившуюся не иначе как с небес, я птицей полетела в его объятия. Рыдая и смеясь одновременно, я не могла поверить своему счастью. А за спиной слышался радостный звон фейских крылышек, и Линлейт повторяла снова и снова:

— Я поняла, это же ваша мелодия! Слышная только вам двоим! Так поёт нить истинной любви!

Глава 17

Мы целовались, как сумасшедшие, до тех пор, пока у меня земля не поплыла под ногами. Тогда я схватилась за Вильгерна и слабо улыбнулась ему, в ответ встречая такую же любящую улыбку. Но затем взгляд моего дракона омрачился болью и чувством вины, а лоб пересекли морщинки.

— Феолике… Я так виноват перед тобой.

— Нет, Виль, это же не ты! — горячо возразила я, поглаживая его по плечу. — Это Ти-Амата чуть не убила тебя, измучила, поселила тёмную сущность в твоём теле!

Вильгерн покачал головой. Переубедить его было нелегко.

— Если б я не путешествовал один… если бы не моя непомерная жажда славы для себя и для рода Ирр… всего этого не случилось бы. Посмотри, во что превратилась Гиркантия, которой я хотел принести счастье и процветание!

— Вильгерн, — подлетела к нему фея, — не надо изводить себя. Лучше совершить кучу добрых дел, искупив свои ошибки! Ведь так? — Линлейт попыталась заглянуть ему в глаза. — Послушай, Виль, я не таю на тебя зла. Мы с тобой друзья, как и прежде! Это ведь не ты запер меня в птичьей клетке и пытал, а Тольвейр!

— Но я всё так хорошо помню, — произнёс Вильгерн с явным усилием, глядя на свои руки, — как будто это был я. Иногда мне удавалось остановить его… но только иногда.

Меня захлестнуло сочувствие, перемешанное с гневом на проклятую Ти-Амату. Что же сейчас творилось в душе Вильгерна! Я ласково поцеловала его в щёку и, приподнявшись на цыпочках, в нахмуренный

лоб. Готова была целовать его беспрестанно, если только это поможет.

— Линлейт верно говорит. Настоящую дружбу никакое зло не убьёт! А я люблю тебя, как раньше. Ты стал моим светом и счастьем, и Скользкая Богиня, чтоб ей тысячу раз гореть в пламени, больше не разлучит нас! Никогда!

— Вы правда сможете меня простить? Несмотря на всё, что было? — Вильгерн с горестным сожалением смотрел то на меня, то на Линлейт, и мы обе, закивав, прижались к нему.

Какое-то время царило молчание, нарушаемое только пением нити и тоненькими всхлипами феи, а затем Вильгерн отстранился:

— Я должен лететь.

— Куда? — настороженно спросила я, вытирая глаза. — Ты ещё только пришёл в себя, Виль!

— Обо мне уже позаботился достойный Альтен из рода Дейр. Один из лучших целителей альга Вайридерис. Я совершенно здоров, и слабость прошла. Теперь мой долг — помочь нашим в сражении с Ти-Аматой и её демонами.

Чёрный дракон говорил с суровой решимостью, и меня охватил страх.

— Нет! — Я стиснула его руку. — Что, если тебя убьют? Пожалуйста, Вильгерн, останься со мной! Мы и так натерпелись всякого! Я не хочу снова тебя потерять!

— Феолике, — он посмотрел мне в глаза, — как я могу отсиживаться в стороне, когда я виноват во всём, что случилось? Тогда я окажусь, вдобавок к этому, ещё и трусом!

Линлейт вспорхнула с его плеча и грустно проговорила своим звонким голоском:

— Вильгерн прав.

— Да вы оба с ума сошли! — Я отчаянно вцепилась в своего дракона. — Нет, нет, не уходи! Или… возьми меня с собой! Я же серая, я умею превращать, буду полезной на поле битвы!

Я бормотала что-то ещё, цепляясь за Вильгерна, словно утопала в ледяных волнах, и только он мог помочь. Целуя, утешая и обнимая меня, чёрный дракон, тем не менее, остался неумолим:

— Прости, Феолике, но снова подвергать тебя опасности я не буду. Довольно ты уже страдала по моей вине. И тебе нельзя показываться на глаза другим драконам, а тем более квизари, забыла? Они могут разоблачить тебя!

Точно, ведь было ещё это. Я кивнула, неохотно отпуская Вильгерна. Нить пела, но совсем тихо, и мне стоило больших трудов удержаться от слёз. Сколько ещё придётся плакать, прежде чем жизнь наладится?

— Моя нежная птичка, — Вильгерн взял моё лицо в свои ладони, — обещаю, я вернусь. А потом всё устрою. Я люблю тебя.

Сглотнув, я ответила, стараясь, чтобы голос не дрожал:

— Я тоже люблю тебя, мой прекрасный принц. Возвращайся скорее.

Назад я шла, приуныв. И сколько бы Линлейт ни утешала меня, повторяя, что надо верить в хорошее, это не помогало. Я вошла в хижину, заварила в котелке чай из трав и, помешивая его, как зелье, думала, что всё это неправильно. Я должна быть рядом со своим любимым драконом. Раньше я слушалась его беспрекословно, но теперь, когда речь снова шла о его жизни и смерти… Мне и так еле удалось отвоевать Вильгерна у Ти-Аматы! И сейчас эта чудовищная тварь опять будет угрожать ему и всем остальным. Нет, я хотела собственными глазами увидеть, как она сдохнет!