Птичка для дракона. Улететь и спасти(сь)

Райт Дамина

— Но как же Рубикальтовые леса… их защита? — Я закусила губу.

— Если мы попытаемся отсидеться здесь, рано или поздно Ти-Амата сама придёт к нам, — Дэрна убрала руку с моего плеча и зашагала к двери, на ходу снимая с шеи шнурок с деревянным молоточком. Явно собиралась перевоплотиться в Гриндельтракса. — Обстоятельства изменились. Идите, Феолике, откапывайте ваше кольцо!

Я побежала за ней. Линлейт и Ренья тоже не стали задерживаться.

Небо всё больше светлело, и мной овладело лихорадочное нетерпение. Скорее бы этот кошмар закончился! По дороге к Трёхсотлетнему дереву фея рассказала мне, чем, по её

мнению, можно убить Тольвейра. И я мысленно сосредоточилась на том, как эту штуку достать, а о самом убийстве, которое по-прежнему внушало мне ужас, решила подумать потом.

К тому времени, как мы вернулись, харчевню окружала толпа народу. На крыльце стоял Гриндельтракс, подняв над головой огромный молот, и зычный голос великана разносился, кажется, на все Рубикальтовые леса:

— Беру с собой отряд — всех, кто сразиться рад! Наш план таков: нападаем на врага, выманиваем из логова. Будем Великой Матери молиться и с драконом чёрным биться! А девонька, — Гринд указал на меня своим молотом, — то оружие найдёт, что чудовище убьёт! Вы знаете её как Бьярену из городка Диэра, но на самом деле, это серая драконесса Феолике из рода Ари! С её помощью мы устроим переполох и застанем Тольвейра врасплох!

Раздались удивлённые возгласы, и все головы повернулись в мою сторону. Под испытующими взглядами мне стало не по себе. Лесные жители хмурились, и, наконец, кто-то выкрикнул:

— А можно ли доверять ей? Она же нас обманывала! Притворялась человеком!

— Вильгерну мы доверяли, и что из этого вышло?! — сердито и пронзительно добавила какая-то женщина.

— Пусть она пообещает! Или надо артефакт какой-нибудь… чтобы эта Феолике не могла переметнуться к чёрному!

Я подняла с земли веточку и на глазах у людей превратила её в нож. Они отпрянули, приняв это за угрозу, и в могучих руках появились топоры.

— Не трогать её! — взревел Гринд, угрожающе поднимая молот. — Феолике хочет того же, что и мы — гибели проклятой лже-Богини! Стоять!

Прежде чем кто-то ослушался бы его, я кольнула себя ножом в руку. Кровь закапала на землю, парившая неподалёку Линлейт испуганно пискнула: «Ты что?!», а толпа замерла. И в воцарившейся тишине я произнесла так твёрдо, как только могла:

— Клянусь, что не обманываю вас, и намерения мои чисты. Я помогу вам одолеть Ти-Амату и её приспешников. Клянусь, что я достану оружие, которое убьёт Тольвейра. И сделаю всё, что нужно сделать ради нашей победы. На крови рода Ари клянусь, а нарушивший клятву да канет в небытие!

С этими словами я бросила нож. Толпа, молчавшая несколько мгновений, снова разразилась криками, но это были уже крики одобрения и радости. Кто-то подошёл и похлопал меня по плечу. Женщина, которая говорила про Вильгерна, протянула мне чистую тряпицу и улыбнулась с извиняющимся видом. Кивком поблагодарив её и вытерев кровь, я услышала, как Гриндельтракс возобновил прерванную речь:

— Все, кто атакует Скальный Дворец, оставайтесь здесь! Прочие, идите по домам! Ренью оставляю вам!

Молодая жрица с разочарованным видом покрутила в руках кинжал, но возражать не стала. Вскоре перед харчевней остался отряд из пятидесяти человек, включая Гринда; большинство — молодые и сильные мужчины с топорами в руках, но было и несколько женщин. Великан спустился с крыльца, подошёл ко мне и деловито поинтересовался:

— Во что превращать

будете, Феолике? Надо же весь отряд разом отнести.

Я задумалась, оглядывая подобравшихся, снова насторожившихся лесных жителей.

— Однажды в сказке я читала про птицу, хранившую в своём гнезде ожерелье из янтарных слёз. Каждая из них таила в себе живые картинки, одну прекраснее другой… Ну, а здесь в каждой бусинке будет заключена чья-то жизнь. Правда, и крупной же птицей мне придётся стать, — усмехнулась я, — чтобы спокойно нести на своей шее ожерелье из пятидесяти кусочков янтаря!

Глава 15

Red Sun rising

Drown without inhaling

Within, the dark holds hard

Red Sun rising

Curtain falling

Higher than hope my cure lies

Солнце взошло, и сквозь туман его лучи, окрасившиеся в цвет крови, тянулись ко мне. В облике огромной призрачной совы с жёлтыми глазами я приземлилась недалеко от Скального Дворца. Аккуратно спустила ожерелье на землю. А затем, вернувшись в человеческую форму, торопливо сняла чары со всех янтарных бусинок. И вот перед Дворцом встал отряд из пятидесяти смельчаков во главе с великаном Гриндельтраксом, вооружённым молотом. Кто-то из выглянувших наружу иллюзорных слуг так и застыл на месте, не зная, как поступить. А Гринд объявил громоподобным голосом:

— Тольвейр, Пламя Богини! Выходи на бой! Мы ждём тебя, мы охотно сразимся с тобой!

Вскинув топоры, остальные поддержали Гринда воинственными криками, а потом запели молитву следом за ним. Не мешкая, я превратилась в муху, подобно тревожно жужжавшей рядом Линлейт. И вместе мы устремились к окошку под потолком комнаты, в которой я вечность тому назад примеряла драгоценности и мечтала о свадьбе. Услышав рык чёрного дракона, я заторопилась ещё сильнее…

— Только бы зала для жертвоприношений оказалась пуста! — прозвенела Линлейт, сохранявшая способность говорить и в облике мухи. Я понимала её опасения — там мог оказаться Грэйлек. Правда, мне самой казалось, что с ним легче справиться, нежели с Тольвейром.

Однако нас ждало кое-что другое, а именно, два пленника, неподвижно лежавших на полу у ритуальной чаши. Мгновенно став человеком, холодея от страха, что мы опоздали, я бросилась к Сигваре и Миэллену, склонилась над ними. Облегчение затопило меня волной, когда я услышала едва заметный шелест дыхания. Живы! Они были ещё живы! Слава пресвятым небесам!

Я попыталась распутать верёвки, связывавшие обоих драконов, но потерпела неудачу. Ни огонь, ни ритуальный нож, валявшийся неподалёку, словно его бросили впопыхах, не помогли.

— Напрасно стараешься, — раздался голос, окативший меня холодом. — Это зачарованные тёмной магией путы, Феолике.

Я медленно обернулась и увидела Тольвейра, стоявшего шагах в десяти от меня. Весь в чёрном, с непокорной прядью вьющихся волос, упавших ему на лоб, дракон выглядел, как обычно. И лишь присмотревшись, я заметила, как он побледнел и осунулся за то короткое время, что мы не виделись. Глаза Тольвейра странно блестели, и, переведя взгляд с меня на пленников, он хрипло рассмеялся.