Птичка для дракона. Улететь и спасти(сь)
Шрифт:
Кружка полетела из моих дрогнувших пальцев на пол, расплескав остатки чая. Всё на свете окрасилось не то что в серые — в чёрные, как бездна, тона.
— Нет! — Я вскочила и кинулась к двери. На пути у меня немедленно выросла Ренья в боевой стойке, словно был какой-то шанс, что я избавлюсь от своих оков и вновь стану опасной для них обеих.
Дэрна поймала меня за пояс платья и усадила обратно на тюфяк.
— Нет! — Я рвалась из её рук, таких сильных, словно старая жрица вновь превратилась в великана Гриндельтракса. — Я
— Он — порождение Ти-Аматы, — отрезала Дэрна и вдруг обняла меня за плечи. Я притихла, чувствуя себя до того измученной, что не было сил даже на привычные слёзы. — Это единственный путь, Феолике. Смерть Тольвейра вернёт того, кого вы любили, кого люди на Гиркантии чтили, как первого увиденного дракона… пока не пришла беда.
Я глухо спросила:
— А если он не вернётся?
Повисло очередное напряжённое молчание, которое, кажется, можно было резать на куски ножом. Наконец, Дэрна устало проговорила:
— Значит, вы просто избавите мир от Тольвейра — мучителя, убийцы, поработителя… Его смерть развеет по ветру созданных им воинов, и мощь Скользкой Богини дрогнет.
— Но почему именно я должна убить Тольвейра? — вырвалось у меня.
— Потому что, дитя моё, — Дэрна пригладила мои волосы, вздохнув, словно я и правда была её дочерью, — только вас он и подпустит близко к себе. Судя по всему, у него слабость к вам. И чувства ли это, оставшиеся от Вильгерна, или что-то, зародившееся в тёмной сущности самого Тольвейра, я не знаю. Но одно я знаю точно. Если не поспешить и не освободить душу Вильгерна, он умрёт уже без вариантов.
— Я… я понимаю.
Дэрна ещё раз погладила меня по голове и выпустила из объятий. Я видела, как нелегко ей говорить обо всём этом. Чистосердечная жрица наверняка предпочла бы решить дело молитвами, а не убийством. Но если б только молитвами можно было решить всё!..
Тем временем Ренья, не говоря ни слова, подобрала мою кружку, сполоснула её и коротко осведомилась:
— Ещё чаю?
— Да, пожалуйста, — слабо пробормотала я. — Слушайте… А как быть с феей? Я не выполнила задание Тольвейра, и теперь он искалечит её…
Лицо Дэрны стало мрачным.
— К сожалению, я не могу узнать через свой хрустальный шар, где он держит Линлейт и можно ли ей как-то помочь на расстоянии. В шаре можно было увидеть всё, что угодно, пока не появилась эта проклятая Ти-Амата!
— Шар? — недоуменно переспросила я.
Ренья протянула мне кружку, я поблагодарила и отхлебнула немного горячего чая, который казался слаще прежнего, хотя о сахаре в этих краях, наверное, не слышали. А Дэрна поднялась, таинственно улыбаясь, ушла в угол хижины, вернулась с небольшим прозрачным шариком на ладони и села на своё место.
— Да что в нём можно увидеть? — недоверчиво прищурилась я.
Вместо ответа Чистосердечная провела ладонью по шарику, и он вырос прямо у меня на глазах, сделавшись втрое больше! Я ахнула:
—
— За вами, Феолике, я не наблюдала, — уголки губ жрицы дрогнули в лёгкой улыбке. — Благодаря своему родовому артефакту вы ускользнули от моего ока.
Я подумала, что надо бы забрать кольцо, зарытое в землю у корней Трёхсотлетнего дерева, которое целилось алой макушкой ввысь, и попросила:
— Покажите мне, пожалуйста, как работает артефакт.
Дэрна охотно исполнила эту просьбу, пожелав — просто пожелав! — увидеть морской берег. Шар начал светиться, и я зябко повела плечами, увидев знакомую картину: беспокойное пенистое море и ночное небо, где виднелись очертания светлой, идеально круглой луны. Сколько я ни всматривалась в гладь шара, напрягая зрение, нигде не промелькнули драконьи крылья.
— Защита Ти-Аматы очень сильна, — нахмурилась Дэрна, поймав мой взгляд. — Они не могут к нам попасть, а мы… мы просто их не видим. А больше всего тёмной магии в Скальном Дворце, который Тольвейр возвёл с помощью своей повелительницы. Поэтому я не знаю, что там творится.
— А как далеко показывал шар до появления Ти-Аматы? — Я осторожно прикоснулась рукой к его поверхности, картинка дрогнула и пошла рябью.
— На расстоянии двух дней пути, не меньше. Находясь здесь, можно было любоваться красивыми пейзажами Санханы, да чем угодно, — Дэрна провела ладонью по шару и подняла на меня светлые, спокойные глаза:
— Этот артефакт мне давным-давно передал благородный Хэг-Дааль в знак раскаяния. Когда-то он использовал свой тёмный дар во зло, а не во благо… И чуть было не принёс меня, совсем маленькую, а значит, чистую и невинную, в жертву демону.
Я ошеломлённо моргнула.
— Но кто бы мы были без прощения и милосердия? — задумчиво продолжала старая жрица. — Я простила благородного Дааля и молилась за его душу. Рада, что у него всё хорошо, если не считать, конечно, нападения, о котором вы рассказали, Феолике. А хрустальный шар принёс много пользы и мне, и другим.
— Не сомневаюсь, — кивнула я, вспомнив милейшего, хоть и лукавого белого дракона, и поражаясь тому, что однажды он был злодеем. Но тут же вернулась к настоящему:
— А вдруг всё-таки удастся посмотреть на Линлейт? Попросите шар показать её, Дэрна! Или, если вы снимете с меня оковы, я сама попробую…
На лице моей доброй собеседницы отразилось сомнение.
— Я никуда не убегу, честное слово! И некуда мне бежать, — мрачно прибавила я. Мысль о том, чтобы вернуться к Тольвейру, была ещё ужаснее, чем мысль о том, чтобы его убить и покончить со всеми ужасами сразу. — Я с вами, на вашей стороне!
Не успела жрица ответить, как молчаливая Ренья, чем-то занятая у очага, процедила ругательство и взмахнула рукой. Я недоуменно посмотрела в её сторону, различила жужжание и увидела муху, которая с трудом увернулась от Реньи… золотистую муху…