Птичка по имени Авелин
Шрифт:
Я упрямо покачала головой.
– При вас - нет. Я вымоюсь сама.
На его лице мелькнула злость. Он молча отвернулся и принялся стаскивать с себя камзол, затем рубашку.
– Эва, мы муж и жена. Мы все равно должны привыкнуть друг к другу. Давай так: я отвернусь, ты разденешься и завернешься в простыню. Это успокоит твоё целомудрие?
Я нерешительно согласилась. Мне было приятно, что он нашёл компромисс. Ральф же совершенно спокойно раздевался при мне, я краснела, прятала глаза, но все равно украдкой разглядывала первого голого мужчину в моей жизни. У него широкие плечи, шерсть
Мой супруг кинул одежду на одну из лавок, прошлепал босыми ногами по мраморному полу к одной из купелей и опустился в неё с блаженным вздохом. Я, понимая, что у него глаз на затылке нет, нерешительно принялась расстегивать пуговки.
– Ну ладно, ты меня стесняешься, - весело произнес граф.
– Я мужчина. Пожалуй, твоя скромность - это даже хорошо. Но служанки - такие же женщины, как и ты. Что они там не видели?
Я молча раздевалась, мечтая провалиться сквозь белый мраморный пол. Наконец, с пуговицами было покончено, белье уже снять оказалось легче. Завернулась в простыню, закрепила её на груди и прошла к одной из купелей.
– Ко мне садись, места много, - приказал граф.
– Эва, солнышко, мы ведь супруги. Как же ты привыкнешь ко мне, если будешь все время прятаться?
Голос его был почти нежен, мне пришлось снова признать его правоту. Я ведь и сама думала об этом! Я осторожно села на край чаши и опустила ступни в воду. Она была горячей и почему-то с пузырьками.
– Горные ключи, - пояснил граф, прикрывая глаза.
– Здесь, на Севере, они не редкость. Замки испокон веков строят так, чтобы снизу был хотя бы один источник.
Видя, что он не смотрит, я, придерживая обеими руками простыню, осторожно скользнула в купель. Вода жарко обняла моё тело, на лбу мгновенно выступила испарина. Хотелось смеяться от удовольствия. Проклятая ткань облепила моё тело, обрисовывая все изгибы, но я постаралась выкинуть это из головы.
Граф шевельнулся, вода заволновалась, я в панике широко раскрыла глаза и обхватила руками грудь, но ничего больше не происходило.
– Помоешь меня?
– лениво спросил Ральф.
– Слугу я позвать не могу, разве что девушек... Если ты, конечно, не против, чтобы они меня мыли.
Я немного подумала и поняла, что против.
– А вы сами помыться не можете?
– Эва, я же просил не говорить мне "вы", - укоризненно напомнил Ральф.
– Могу местами. Но со спиной и головой неплохо бы помочь. Сможешь?
С одной стороны, это было просто ужасно неловко. С другой - это мой муж. К тому же со спины он явно не кусается, да и ничего лишнего я не увижу. Тешку же я купала, да и тетушке порой помогала голову вымыть.
– Я попробую, - решилась я, выбираясь из купели.
Тело было тяжелое, ленивое. Расслабилось после долгой дороги. Доковыляла до лавки, нашла там горшок с мыльным отваром и мягкую тряпочку. Слава Богу, тут никаких сюрпризов, все как дома. Вернулась к купели. Граф приподнялся, повернулся ко мне спиной, и я, сначала робко, а потом все увереннее принялась тереть его тело. Он был красивым даже
– Эва, ты бы лучше шла к себе в комнату, - хрипло приказал он.
– А то мне даже повернуться к тебе страшно. Волосы завтра вымоешь. А девкам скажи, чтобы мне моего слугу прислали. Дальше пусть он.
Я хихикнула, сбросила мокрую простынь и закуталась в тяжёлый стеганный халат, лежащий на одной из лавок. Мужской, наверное, но это не мои проблемы. Наполовину мокрые волосы промокнула. Сунула ноги в домашние тряпочные туфли и выглянула в коридор. Девицы терпеливо ждали снаружи.
– Господин граф велел ему слугу прислать, - сообщила я.
– И меня в спальню проводить.
Та, что пониже, бросилась искать слугу, а вторая немедленно повела меня вверх по лестнице, с опаской поглядывая через плечо. Что ж, я выставила себя идиоткой, но граф же не злился, а что подумает прислуга, мне дела не было. В нашем маленьком городке сплетни были делом настолько привычным, что я их совершенно опасалась.
Меня привели в огромную спальню, величиной со всю нашу аптеку, не меньше. На кровати с пологом разместилась бы вся моя семья, считая дядюшку, его жену и дочь, тетю Агнешку и деда с бабушкой. А на краю нашлось бы место и прадеду Никодиму.
– Мне нужна ночная сорочка, - сказала я служанке.
Она молча распахнула дверцы огромного дубового шкафа и достала оттуда нечто воздушное и с кружевами. Красиво разложила на кровати, откинула покрывало и удалилась.
Боже, у меня своя комната! Вот это здорово! Я надела восхитительную, самую прекрасную в моей жизни сорочку и прыгнула в кровать с разбегу. Вытянулась на мягких перинах, раскинула руки и ноги и закрыла глаза.
***
Я в раю. Впервые в жизни меня не будят на рассвете. Впервые меня вообще не будят, я просыпаюсь сама, отдохнувшая, бодрая и полная сил. Подскакиваю на своей огромной постели, раздвигаю шторы, разглядывая при свете солнца великолепие своих покоев. Голубые с розовыми и золотыми цветами шелковые обои, тяжёлые бархатные портьеры с золотой же нитью - ох, да у меня платьев никогда из такого роскошного материала не было! Из той же ткани полог на кровати, а резные столбики, кажется, из красного дерева и на них вырезаны диковинные деревянные цветы! А потолок - там были нарисованы солнце, луна и звезды!
Приплясывая от нетерпения, я распахнула дверцы шкафа и с разочарованием уставилась на пустые полки. Там был один лишь бархатный халат. Ну правильно, откуда здесь платья? Пришлось лезть в свой не слишком большой и богатый сундучок и доставать оттуда скромное желтенькое платье в цветочек.
Я и сама понимала, что здесь даже прислуга одета роскошнее, чем я, но выбора у меня не было. Надела белье, платье, уселась за туалетный столик, расчесывая длинные, до талии, волосы. Я смело могла гордиться своими волосами. Гладкие, густые, красивого русого оттенка, мне они очень нравились. Если заплести косу - будет толщиной в запястье.