Птицы небесные. 3-4 части
Шрифт:
— Многие думают, что Христос приходил на землю и распялся для того, чтобы мы умели правильно свечки зажигать в храме. Избегай этого поверхностного понимания и стремись, отец Симон, пока жив, постичь Евангелие как можно глубже! Христос сказал ученикам в молитве Своей к Отцу Небесному: Освяти их истиною Твоею; слово Твое есть истина (Ин. 17:17). Вот к этой-то истине и следует всемерно устремляться!
Вне церкви невозможно стать христианином. Никакое христианство не может быть бесцерковным. Но когда сообщества христиан связывают монаха, идущего к Истине, политическими или идеологическими обязанностями, — это последнее и очень тяжелое искушение после клеветы. Поэтому ради
Что еще сказать тебе? Нельзя удаляться от исповеди, литургии и причащения. Невозможно выйти из духовной связи со всеми святыми и преподобными. Не отделяясь духовно от Церкви, монах отделяется от навязываемых Церкви мирских установлений, не борясь с ней и с ее внутренними немощами, но молясь о всех членах Православной Церкви! И если он возвращается обратно в мир, то лишь тогда, когда имеет на это прямое веление Божие…
Когда мир сей обнажает свою скрытую суть, то обнаруживается, что он более суров и безжалостен, чем это представляется душе. И только монах, отрекшийся от мира всецело и не находя в нем ничего ценного, не страшится его суровости. Он страшится оскорбить грехом Бога, Который становится для него — все во всем (1 Кор. 15:28), а не тот мир, который он попрал своей безграничной свободой, отряхнув его прах со своих ног…
— Батюшка, выходит, идут тяжелые времена, о которых предупреждали нас святые отцы?
— Да, отче Симоне, и нужно тем более быть настороже, чтобы не оказаться обманутым этим миром, который есть лжец и нет в нем истины от начала. Сначала штрихкоды введут, потом личный номер, потом печать… Близ уже, при дверех! Берегитесь, берегитесь, да… А вот это старенькое серебряное Евангелие для тебя…
Старец утомленно закрыл глаза, отдыхая. Я тихонько поцеловал его отекшую руку и, взяв книгу, на цыпочках вышел из кельи.
Исстрадавшийся дух мой вопиет к Тебе, Господи, неусыпно и неустанно, дабы, мудро водимый Тобою, обрел он вечное поселение в обетованной земле свободы Твоей — Царстве Святого Духа. Нет для меня ничего притягательного в жизни сей, покрытой тьмой мирского неведения и порождающей тьму. Ищет слезно душа моя света Твоего и видит его восходящим из пределов земли Твоей — земли несказанной духовной свободы, лишенной всех земных пут. Нет жизни у рожденных женами сынов земли сей.
Истинная жизнь зарождается лишь в Духе Твоем Святом. Ожидаю, истомленный тьмой, рождения Твоего, подобного небесному свету, в душе моей, Господи, чтобы стать живым в стране действительно живых, в стране чистых и светлых духом сынов Твоих, Живый Боже. Поистине, во свете Твоем жажду узреть вечный свет непреходящей истины Твоей!
СОМНЕНИЯ
Многознание мира сего отвратно душе моей, ибо суетно оно и страшно тем, что несет гибель всему живущему под небом. Жажду обрести в Тебе единое истинное знание на потребу души — знание Тебя Самого как Ты есть, Единый Боже. И чтобы не было это подлинное знание бесплодным, ищу непрестанно в Тебе любви, сошедшей с Небес и напитавшей души, иссохшие от жажды этого Божественного чувства. Пусть бдение мое объемлет день и ночь, не различая их, чтобы не преткнулось сердце мое, запутавшись в земных соблазнах. Пусть скуден я, грешный, в поисках Твоей любви, но Ты, Господи — любвеобилен; пусть несведущ я, слепец, в познании Тебя, но Ты, Боже, — премудр беспредельно и безгранично и милосердием Твоим неистощимым не дашь мне отпасть от предвечности Твоей.
В Лавре меня остановил
— Отец Симон, для пустыни забери старые облачения и кое-какие сосуды. В горах пригодятся!
Мы зашли в монастырскую ризницу, и монах с любовью упаковал в большой пакет несколько красивых священнических облачений и отдельно — сосуды для литургии.
— Спаси вас Господь за помощь и поддержку! — от всего сердца поблагодарил я его.
Оставалось еще выполнить поручение, переданное мне на Псху. С письмом в руках от послушницы Надежды я поднимался по широкой мраморной лестнице, устланной красной ковровой дорожкой, в кабинет наместника Новоспасского монастыря владыки Алексия. «Вот придумала мне задачу послушница! До чего же не хочется по кабинетам архиереев ходить…» — такие чувства тревожили меня, хотя я старался не отвлекать внимания от молитвы. Владыка не заставил себя ждать: дверь отворил его келейник, и я предстал пред действительно светлые и удивительно добрые очи наместника. «Умница!» — это было ясно сразу. Таким он выглядел на первый взгляд и таким оказался впоследствии. Искренно любящий Патриарха Алексия, он служил ему беззаветно, будучи воспитан общением с Глинскими старцами и особо — с отцом Виталием. Но о подробностях его общения со старцами я узнал гораздо позже от батюшки, а пока на меня произвел впечатление его благочестивый и проницательный взгляд. Я, смущаясь своего затрапезного вида, взял у него благословение.
Некоторое время архиерей критически изучал меня, потом переданное ему письмо и наконец сказал:
— Так это вы — отец Симон? Мне Надежда написала о вас. Скит строите на Псху?
— Уже построили, владыка, по благословению наместника Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. Теперь пробуем жить и молиться, — отвечал я как можно лаконичней.
— Молиться? Каким же образом вы молитесь? — в его голосе послышалась заинтересованность.
— Неделю молимся по четкам, заменяем ими суточный круг. А литургии служим по воскресеньям и праздникам.
— Так у вас и церковь есть? — Он откинулся на спинку кресла. Ухоженные руки положил на стол перед собой, по-прежнему держа в них письмо.
— Не одна, Владыка. Стараемся служить в обоих.
Я переступил с ноги на ногу, ожидая, когда же мне можно будет уйти.
— А кто строит церковь на Псху? — Епископ заглянул в раскрытое письмо.
— Люди строят сами. Собрали в складчину деньги, из Москвы абхазская община помогает. А мы служим в селе, исповедуем и следим за стройкой. Народ на клиросе поет, послушницы возглавляют.
— Это вы исповедуете сестер? — Настоятель, казалось, решал для себя какой-то вопрос.
— По благословению архимандрита Кирилла мне приходится это делать, Владыка. Есть еще один иеромонах, он меня заменяет, когда я ухожу в горы.
— Так, так…
Епископ взял лист бумаги и начал быстро писать. Закончив письмо, он поднял голову и сказал:
— Святитель Иоанн Златоуст говорит: «Любить Христа — это значит не быть наемником, а быть истинно добродетельным и делать все из одной любви к Богу». Как вы понимаете его высказывание? — Лицо архиерея стало невозмутимо-бесстрастным, но по его глазам было заметно, что ему интересен мой ответ. Он неторопливо вложил исписанный лист в конверт.
— Владыка, когда меня отец Кирилл забрал из мира в монастырь, он не поставил мне задачу сделать в Лавре карьеру, получить желтый крест или чин архимандрита, а дал послушание — стать подобным морскому булыжнику, обкатанному волнами, и на деле возлюбить Христа стяжанием смирения и непрестанной покаянной молитвы. Вот этому послушанию я и буду следовать столько, сколько Господь даст мне жизни…
Я сглотнул комок, застрявший в горле. Взгляд Владыки неожиданно потеплел. Он встал из-за стола, достав из ящика другой конверт: