Птицы

Торин Владимир

Драка и не думала заканчиваться и, вероятно, не затихла бы, пока не стали бы появляться трупы. Поэтому ничего удивительного не было в том, что никто не отреагировал на суровый окрик: «Что здесь такое творится?!» Никто его даже не услышал.

Когда мужчина повторил свой вопрос, реакция была той же. И тут вдруг женщина, которая его сопровождала, засунула два пальца в рот, набрала в грудь воздух и пронзительно свистнула.

Драка оборвалась мгновенно, как сценка в водевиле по гудку клаксона.

Закуток у лестницы наполнился тяжелым хриплым

дыханием, как будто работали кузнечные меха. Раскрасневшиеся злые детские лица выглядели одно другого краше, некоторые костюмы были порваны и забрызганы кровью. Кое-кто был покрыт следами от укусов, кто-то держался за сломанный нос, кто-то вытирал кулаком опухшие расквашенные губы, а кто-то неловко скалился улыбкой, в которой было больше просветов, чем зубов. Все лица пестрели ссадинами и кровоподтеками. А рыжая девочка неожиданно поняла, что сжимает в руке клок чужих светлых волос, и поспешила его бросить.

Перед детьми стояла пара утонченно одетых взрослых. Джентльмен с блестящими черными волосами, бакенбардами и узким лицом был затянут в строгий темно-синий костюм. В тон костюму у него была маска, которую он лениво придерживал рукой в белой перчатке. Рядом с ним стояла дама, облаченная в синее платье, обтекающее ее стройную фигуру, словно вторая кожа. Ее волосы, подвитые и собранные в высокую прическу, также были синими с плавным переходом на голубоватый ближе к кончикам прядей. Финчу вспомнилось растущее на этаж выше дерево, которое он все пытался забыть: у его листвы был похожий перелив. Верхнюю половину лица женщины скрывала изящная лазурная полумаска.

– Ну надо же, Герхарт! – Дама широко улыбалась. – А вы говорили, что вечер обещает быть скучным! Детские драки… они способны развеять любое уныние!

– Полагаю, вы правы, дорогая, – неодобрительно согласился мужчина и поглядел на детей. – Господа, объяснитесь!

Слово взял Невилл Уолшш. Он гневно тыкнул пальцем в Финча, а затем в Арабеллу:

– Эти двое бродяг проникли в дом и напали на нас, дядя! Мы сидели здесь и просто играли, когда они заявились и…

– Это все неправда! – возмущенно воскликнул Финч, исподлобья глядя на Невилла. – Они вшестером издевались над бедной Уиллаби! Мы хотели им помешать и…

– Это вздор! – перебил его Невилл. Он снова тыкнул пальцем в Финча. – Дядя, кому вы поверите? Нам или этому грязному нищему?!

– Невилл, спешу заметить, что вы ведете себя не по-джентльменски, – осуждающе проговорил дядя. – В этом доме не тыкают пальцами. Это приличное место.

Арабелла была просто счастлива. Она пыталась поймать взгляд Финча, но тот гневно глядел на мужчину, ожидая, когда же он переключится на них. Герхарт Уолшш продолжал:

– Вы не должны изъясняться в подобной манере, и, если вы рассчитываете однажды унаследовать семейное дело, вам уже стоит начать привыкать к тому, что ваше положение не дает вам права унижать других людей. Это вас не красит…

– Но я… – начал было Невилл, хватая воздух ртом, словно

его галстук передавил его жабры.

– И не перебивайте меня! – строго продолжил мужчина. – Уиллаби, – он повернулся к девочке, – это правда, то, что сказал этот мальчик?

Уиллаби кивнула и стыдливо отвела взгляд.

– Тогда полагаю, – сказал Герхарт Уолшш, – что у меня не остается иного выбора, кроме как наказать вас, дети. – Младшие Уолшши тут же начали бурно протестовать, но он медленно поднял руку, и голоса затихли. – Вы лишаетесь права посетить сегодняшний бал. Все вы.

– Мы еще посмотрим, – злобно просипел Невилл.

– Что-что? – сделал вид, что не расслышал, господин Уолшш.

Невилл вскинул на него ненавидящий взгляд и с вызовом сказал:

– Мой отец, Александр Уолшш, не позволит так со мной…

– О, можете лично передать от меня Алексу, что я велел вам сегодня не покидать ваши комнаты. И еще посоветовал очень надеяться при этом, что вы увидите завтрашний бал. Полагаю, ему станет очень стыдно за своего сына. А вы ведь знаете, Невилл, как он не любит, когда ему бывает стыдно за вас, так ведь?

Невилл Уолшш потупился и одними губами зашептал проклятия.

– Сэр, – раздался одинокий голосок Уинстона Пиклби. – А мне можно пойти на бал? Я не издевался над Уиллаби. Это все они! – Он широким щедрым жестом обвел младших Уолшшей. – А я просто… стоял. Я ничего не делал!

Господин Уолшш поглядел на него так выразительно, что сами губы мальчишки предпочли спрятаться в его рту, словно мыши в норе.

– Вот именно, мистер Пиклби, – сказал господин Уолшш. – Вы ничего не сделали. Вы гость в этом доме, но ваше поведение заставляет меня усомниться в том, что вашему почтенному отцу стоило брать вас с собой. О чем ему будет сказано при ближайшей личной встрече.

Глаза Уинстона наполнились ужасом.

– Вы все свободны, – сказал Герхарт Уолшш. – Кроме вас троих.

Младшие Уолшши и Уинстон Пиклби поплелись прочь. Один лишь Невилл злобно оглядывался.

– И вызовите слуг – приведите себя в порядок! – воскликнул им вслед господин Уолшш. – Выглядите отвратительно. – Он повернулся к Уиллаби, Финчу и Арабелле. – Теперь же что касается вас…

– Герхарт, дорогой. – Женщина ласково взяла его под руку. – Я знаю этих детей. Это подлинные крошечные разрушители и закоренелые авантюристы. Но также и мои друзья.

Она элегантным движением подняла маску и закрепила ее на волосах. Изумленным детям предстала великолепная и несравненная мадам Фанни Розентодд.

– Фанни! – радостно воскликнули Финч и Арабелла.

– Вы мне о них рассказывали, дорогая? – удивился Герхарт Уолшш и, увидев легкий кивок, продолжил: – Но что они здесь делают?

– Предполагаю, что-то жутко таинственное и исключительно опасное, – улыбнулась мадам Розентодд. – Финч? – Она пришпилила взглядом мальчика. – Арабелла? – Уколола и девочку. – Можете смело говорить. Не стоит бояться.