Публичное одиночество
Шрифт:
(2000)
Десять лет назад я снимал картину «Анна: от 6 до 18», и снимал ее тринадцать лет.
Я считаю, что это одна из самых серьезных моих картин. Никто не знал, чем это закончится, и я упорно каждый год задавал по пять вопросов своей дочери… и так с шести лет.
Надо сказать, что были и драматические моменты, и даже опасные, потому как снимать кино на профессиональной аппаратуре без утвержденного сценария в то время было просто чревато. А нужно было достать коробку пленки, бесшумную аппаратуру, аппаратуру,
Ведущий: А зачем это снимать?
Не знаю.
Никто не знает, сколько проживешь. Но мне казалось, что если есть реальная ценность чего бы то ни было, то эта ценность – только потраченное время.
И вот росла девочка. И Господь нам послал невероятные события за это время! Когда я начинал снимать кино, не мог представить, что через десять лет будут отворачивать головы памятникам, а потом подряд три смерти генсеков. И каждый год Анна, воспитанная в пионерских традициях, говорила: «Я хочу, чтобы новый правитель…» – и опять шло клише.
И вот эта девочка, которая воспитана в этом, придавлена и боится неправильно ответить, и страшно мучается оттого, что если она неправильно ответит, то ее будут ругать (этот школьный комплекс, который был в ней), вдруг вырастает совершенно в другого человека, который говорит последний свой монолог.
Ведь это все совершенно спонтанно. А между этим вставлена хроника.
Я понимаю, картина несколько тенденциозна, но это – моя картина, моя точка зрения. А если у кого-то есть другая точка зрения, могу дать простой совет: растите дочь тринадцать лет и снимайте ее!
Я сейчас продолжаю снимать, с Надей, то же самое. (VI, 4)
«Сибирский цирюльник» (1998) (1988)
Я давно мечтал снять фильм о Сибири.
Это не только творческий замысел, но и мой сыновний долг – ведь мои корни отсюда, я имею в виду прадеда Василия Ивановича Сурикова. Очень многое дало посещение удивительнейшего художественного музея и богатейшей научной библиотеки университета в Иркутске. Короленко, Обручев, наш современник Астафьев подтолкнули наше с драматургом Ибрагимбековым воображение. Именно в Иркутске я открыл для себя «сибирского Купера» – писателя XIX века Ивана Тимофеевича Калашникова. Его роман «Дочь купца Жолобова», повесть «Камчадалка», «Записки иркутского жителя» дают богатейшую пищу для размышлений. А еще, конечно, знаменитые иркутские летописи… Нас охотно консультировал писатель и блестящий краевед Марк Сергеев.
Думается, что основой фильма станут драматические страницы богатой сибирской истории. Мы хотим показать зарождение внутреннего сознания у человека, когда он все более начинает осознавать себя хозяином этой земли. Фильм у нас не только исторический, он о нашем дне, ибо те проблемы, которые сейчас встали перед нами во весь рост, зарождались и формировались тогда. Я, например, уверен, что тот, кто не знает или забыл свое прошлое, не будет защищать свое будущее. Вот такой атмосферой хотелось бы наполнить будущий фильм.
Сейчас только намечены
Возможно, что в создании фильма примут участие и киностудии ряда европейских стран. (II, 15)
(1989)
Это романтическая история любви молодого юнкера и американки, приехавшей в Россию. Кинороман охватывает двадцатилетие – с 1885 по 1905 год. Основное действие развернется в Петербурге, съемки пройдут также в Сибири и частично в американской офицерской школе в Вест-Пойнте.
Сценарий написан на американскую звезду Мерил Стрип, которая, правда, пока не дала согласия. Сейчас у нее есть очень интересный замысел и большое желание его осуществить. Надеюсь, в ближайшее время актриса поставит нас в известность о своем выборе. Из наиболее серьезных претендентов на роль ее партнера мне видится Олег Меньшиков. В фильме будут заняты и мои любимые актеры – Елена Соловей, Юрий Богатырев, другие артисты, которых мне еще предстоит полюбить.
Мне вообще неинтересно снимать и смотреть картину, если я не ощущаю любви к тому, кто это сделал, к тем, о ком говорят. Ибо без надежды, без веры, без любви невозможно ничего в нашем искусстве. Убежден: хороший фильм может родиться только в атмосфере этого главного, на мой взгляд, человеческого чувства. Артиста нужно бесконечно любить. Любить надо и осветителя, и гримера, и костюмера. Вообще необходимо, чтобы в съемочной группе собрались единомыслящие и единочувствующие люди, даже если они говорят на разных языках. Кстати, в нашем фильме будет звучать и русская, и французская, и немецкая речь, как и было в той жизни, о которой мы хотим поведать зрителю.
Продюсером выступит Анджело Риццоли – имя, известное в мировом кинематографе. Его дед продюсировал «Сладкую жизнь», «8 1/2 », другие знаменитые ленты. (I, 28)
(1989)
Сейчас целиком поглощен «Сибирским цирюльником», который уже выпил из нас цистерну крови.
К сожалению, так сложилась моя жизнь: если я работаю, то это совершенно на износ. Даже когда мою машину, куда-то еду, с кем-то разговариваю, из творческого процесса не выключаюсь. У меня нет распорядка: сейчас я пишу, потом думаю, потом гуляю, отдыхаю.
Сценарий «Сибирского цирюльника» мы писали летом на даче. Были дети, так что садились за письменный стол в десять вечера. И неизменно просыпались в восемь утра с ощущением, будто и вовсе не ложились. Заканчивали уже в Риме. Стояла адская жара. В нашем отеле был бассейн, в который мы за полтора месяца ни разу не окунулись. Ни разу. Ежедневно мы вставали рано утром, включали кондиционер и при температуре плюс 16 градусов в халатах работали, не останавливаясь. Приблизительно по пятнадцать часов в сутки…