Пуговицы
Шрифт:
Лёша прошёл за мной и остановился.
— Давай, рассказывай скорее во что я вляпался.
В зеркалах примерочных двигались наши отражения. Леопардовый полушубок и Лёшина куртка валялись на полу.
Мы устроились в проходе на маленьких круглых пуфиках из кабинок, и я выложила ему всё. Почти всё. Собиралась рассказать только основное, но слушал он внимательно, с интересом, и что я ненормальная, не говорил, поэтому начала я с Пуговиц, Кощея и директрисы, но потом перескочила на Надю, с неё на Томаша, после на Бэзила, вспомнила
— Классная история, — иронично произнёс он, когда я закончила. — Я уже почти не жалею, что припёрся сюда на ночь глядя. Когда шубу твою увидел, пожалел. Но теперь понимаю, почему тебе и без алкоголя нормально.
Прозвучало это забавно. Мне бы на его месте тоже стало смешно, но я, к сожалению, была на своём.
— Значит, ты мне не веришь?
— Всё зависит от того, чего ты хочешь, — его синие глаза улыбались. — Если денег собираешься просить, считай, что не поверил.
Он был явно ушлый и «стреляный». Это мне понравилось. Распинаться полчаса перед беспомощным дурачком было бы обидно.
— Нет, не денег, — несколько секунд я обдумывала, как прозвучат мои слова в свете его оправданного скепсиса. — Я хочу записать обращение к людям. О том, что меня против воли отправляют даже не в лечебницу, а не пойми куда. В какую-то богадельню, которую и медучреждением считать нельзя. Силой запирают и держат. Это может сработать, чтобы хоть кто-нибудь значимый обратил на это внимание.
— Президент? — Лёша насмешливо вскинул брови.
— Есть же разные организации, которые спасают людей.
— ООН что ли?
— Считаешь меня совсем глупой? Или ненормальной?
— Честно? — он пожал плечами. — Без понятия. Я тебя не знаю. От всей этой твоей истории у меня мозг вскипел. По правде говоря, есть у меня знакомые, которые специализируются на таких видосах, но сейчас они сюда точно не поедут.
— Мне и тебя достаточно. У тебя же куча подписчиков. Снимешь, выложишь, может, меня и вытащат.
— Да ну, брось. Не знаешь, как такое происходит? Все побомбят, поагрятся, посрутся между собой, а потом появится новая тема и они пойдут хейтить там.
— Что же тогда делать?
— Просто поехать сейчас со мной, — он подался всем корпусом ко мне, и лицо его резко посерьёзнело. — А потом выследить их всех и убить.
— Чего?
— Я тебе помогу, — заверил он громким, конспиративным шепотом. — На шухере постою.
Я рассмеялась.
— У тебя шутки, а мне жить негде.
— Я не шутил, когда предложил поехать со мной, — взгляд стал прямым. — Если это не твоя фантазия, то наспех такие дела не проворачиваются.
У него была странная манера разговаривать, вроде бы всё по приколу и в тоже время нет.
— А как? Как сделать так, чтобы хоть кто-то меня услышал и поверил?
Лёша встал, потянулся, дошёл до зеркала в кабинке, одёрнул рубашку, оглядел себя и, оставшись довольным увиденным, развернулся ко мне.
— Позвони
— А что со мной потом будет? Ну, где мне жить и всё такое…
— Если деда твоего арестуют, будешь жить одна.
— Он болеет. Сильно. Скорей всего, долго не проживёт, как мне его в полицию сдавать?
— Слушай, не знаю. Хочешь обратно в дом престарелых — вперёд.
— А меня не отправят в интернат?
— Куда? — он поморщился. — Тебе же восемнадцать. Да? Нет? По-любому — переросток. Им своих дармоедов девать некуда. Если обвинение против деда не накатаешь, останешься жить с ним, но он будет под наблюдением. Чуть что: тревожный звонок или жалоба от тебя, к нему сразу приедут люди. Потом закончишь школу, найдёшь себе работу, снимешь комнату и всё вообще будет зашибись.
— Так легко?
— Конечно, легко. А чего тут усложнять?
— Спасибо, — я почувствовала некое подобие облегчения. — Меня обычно все только запутывают, а ты распутал.
— Ну так, — он победно развёл руками. — Обращайся.
— Значит, видео снимать не нужно?
— Ничего не нужно, — он поспешно опустился передо мной на корточки. — Просто поехали уже и всё.
— Ты нарочно втираешь, как всё легко, чтобы побыстрее соскочить? — чуть задремавшее привычное недоверие снова было тут как тут.
— Соскочить я могу и без втираний, тебе просто повезло, что я такой добрый и отзывчивый оказался, другой бы тебя сразу послал, как только в этой шубе увидел.
Я засмеялась:
— Чего ты к шубе прицепился?
— А давай мы тебе здесь что-нибудь поприличнее подыщем? — он поднялся. — Не хочу, чтобы мой друг меня потом этим всю оставшуюся жизнь стебал.
— Ты так говоришь, как будто я сама напрашиваюсь с тобой ехать.
— А разве нет?
Не дожидаясь моего ответа, Лёша нырнул в темноту зала и несколько минут чем-то шуршал и громыхал, после вернулся с огромной охапкой курток и кинул её мне к ногам.
— На, примерь.
— Я не буду красть шмотки. У меня и без этого неприятностей хватает.
— Ты чего, совсем? — он посмотрел на меня так, как будто я предложила ему гангстерский налёт. — Какое красть? Возьмёшь напрокат. В долг. На пару дней. Потом вернешь. Чисто тест-драйв.
— У кого я возьму? Здесь никого нет.
— Напишешь расписку. Или… Хочешь, я могу твоё обращение записать, где ты пообещаешь всё вернуть?
— Знаешь, — я встала. — Ты извини, что я тебя сюда притащила. Это было глупо. И неправильно. У меня после этого лечения реально крыша уже едет. Спасибо, что потратил на меня время.