Пуговицы
Шрифт:
— Садись здесь, — Даша показала пальцем на одну из тарелок. — Это моё место. Но я тебе его уступаю.
Кухня у них была малюсенькая, ещё меньше, чем наша. Стол стоял под окном между плитой и стеной с навесными полками. Сидеть за ним могли только трое.
— Спасибо, — я опустилась на табуретку.
— Знаешь, почему это место лучшее? — Даша расположилась напротив. — Потому что в стене батарея.
Я прижалась спиной к стене и почувствовала блаженное тепло.
— У вас хорошо, а у нас почти
— У нас тоже было холодно, пока Слава в ЖЭК не сходил и не пожаловался. Они пришли и всё отрегулировали.
— Не знала, что это можно исправить.
— Можно, — Томаш взял мою тарелку и стал накладывать картошку. — Исправить можно почти всё. Было бы желание.
— Очень вкусное мясо, — обжигаясь от нетерпения, похвалила я. — Невероятно вкусное.
— Просто удивительно, что ты не ела печеные яблоки, — влезла Даша. — Сейчас это съедим и попробуешь моё.
— Обязательно.
— А у тебя есть сестра или брат?
— Нет.
— Наверное, очень плохо, когда ты одна?
— Мне не с чем сравнивать.
— А почему тебя зовут Микки?
— Это прозвище. Папа так называл. Как мышонка.
— Мне нравится Микки. Тебе подходит.
— Почему?
— Не знаю. Просто привыкла, что это ты, — она повернулась к брату. — Тебе нравится?
Тот пожал плечами.
— Я тоже привык.
— А меня в новой школе все только по фамилии называют, — пожаловалась Даша.
— У вас необычная фамилия.
— Это мамина. Её папа из Польши. Но мы его никогда не видели. Он нашу бабушку бросил. Даже не женился на ней, а она всё равно маме дала его фамилию. Или, может быть, это было его имя… — Даша задумчиво почесала лоб.
— Хватит болтать, — одёрнул её Томаш. — Остынет всё.
— А ты любишь Джаст Дэнс? — Даша промолчала едва ли полминуты.
— Танцевальная игрушка?
— Да-да, — она закивала, и косички весело запрыгали. — Сыграешь со мной?
Девочка разговаривала много, торопливо, перескакивая с темы на тему, словно опасаясь, что я в любой момент могу встать и уйти. Порой, начиная фразу, она резко замолкала, сообразив, что может взболтнуть лишнее, так что я старалась ничего особенного не спрашивать и поддерживать безобидные разговоры про школу, учителей, игры, музыку, чтобы не провоцировать её.
Томаш в основном молчал. Сидел ровно, спину держал прямо, ел спокойно, будто даже нехотя, на меня не смотрел.
А когда он протянул руку к моей тарелке, спрашивая, можно ли забрать, я вдруг спохватилась.
Съедено было едва больше половины. Надо было сразу предупредить, что это для меня много. Но я сразу слишком жадно накинулась на еду и теперь с трудом могла впихнуть в себя хотя бы кусочек.
— Я доем, — пообещала я, с ужасом прикидывая, сколько времени для этого потребуется.
— Можешь не доедать, —
Томаш подтвердил, и я облегчённо выдохнула.
— Меня в детстве бабка запугивала, что если не буду есть, то умру, и меня похоронят в общей могиле на безымянном кладбище, где хоронят всех плохих и непослушных детей. И ко мне на могилу никто никогда не придёт. Потому что о плохих детях никто никогда не вспоминает.
Даша ахнула, прикрыв рот ладонью:
— Это же очень страшно.
— Страшно, — подтвердила я. — Но я всё равно тайком выкидывала остатки в туалет. Ведь если я так и так плохая, то меня в любом случае похоронят на этом кладбище, сколько бы я не съела.
— Почему это ты плохая? — Даша любопытством распахнула глаза.
— Там много разного было, — усмехнулась я своим воспоминаниям.
— Расскажи, пожалуйста, — взмолилась она.
— Давай в другой раз, а то твоему брату скучно.
Складывая тарелки в раковину, Томаш обернулся:
— Наоборот. Это как раз самое интересное.
На столе под моим локтем завибрировал телефон. На экране выплыло сообщение от Бэзила: «Когда придёшь?».
«Скоро», — быстро ответила я.
— Ты не передумала играть? — тревожно спросила Даша, заметив мою переписку.
Я взглянула на Томаша. Он по-прежнему оставался лишь наблюдателем, словно привёл меня только для развлечения сестры.
— А твой брат будет играть?
— Я на вас посмотрю.
«Жду» — ещё одно сообщение от Бэзила.
«Через час подойду», — пообещала я.
— Ну, пожалуйста, — Даша сложила ладошки перед Томашем. — Давайте все вместе.
— Хорошо, — отозвался он, внимательно следя за моей перепиской. — Только ты проиграешь.
— Это мы ещё посмотрим! — девочка радостно вскочила и потащила нас в комнату.
Их в квартире было две. Одна — комната Томаша и Даши. С мягким светлым диваном и таким же креслом, красным квадратным ковриком в центре перед плоским настенным экраном и раскидистой пальмой в плетёном горшке в углу возле окна.
Вторая, закрытая, как мне объяснила Даша, мамина. После того, как она это сказала, Томаш так посмотрел на меня, что задавать вопросы расхотелось.
Смысл игры заключался в том, чтобы, глядя на танцующих на экране человечков, повторять все их движения. Тот, кто был более точным, получал большее количество баллов.
Сначала пытались играть все втроём. Но Даша всё же для нашей компании была маловата, и мы с Томашем, опасаясь её затоптать, постоянно сбивались или останавливались, и тогда она громко кричала: «Вы мне поддаётесь!»
После нескольких проигранных нами раундов, девочка потребовала, чтобы мы соревновались между собой.