Пуговицы
Шрифт:
Уж чего-чего, а интереса к своей успеваемости я ожидала меньше всего.
— Мне нужны деньги. Дед болеет. Вся его пенсия и зарплата на больницу и лекарства пойдут. За квартиру ещё платить нужно.
Договорить я не успела, потому что раздался звонок в дверь.
Как и предполагалось, за ней оказался Бэзил. Не желая его пускать, я босиком выскочила на площадку.
— Что это за дела, Микки? — Бэзил тут же шагнул навстречу, намереваясь войти. — У меня из-за тебя второй раз свидание обламывается. Как
Ёжик на его коротко остриженной голове и лицо были покрытыми мелкими капельками дождя.
— Пожалуйста, давай поговорим завтра? — тихо попросила я, но он сделал вид, что не понял, и заговорил ещё громче.
— Кому из нас срочно были нужны деньги?
— Привет, — неожиданно раздался за спиной голос.
Я обернулась. Томаш заботливо кинул мне под ноги тапочки. И где он их только нашёл?
— Привет, — Бэзил остолбенел. — Ты должна была предупредить.
— Интересно, как, если ты не сказал, что придёшь?
Мне пришлось посторониться, чтобы впустить его.
Окажись на месте Томаша кто-то другой, не из нашей школы, чужой и незнакомый, Бэзил пожелал бы ему удачи и свалил. Но тут был вопрос принципа.
Он обошёл нас и, свернув сразу в комнату, уселся в кресло, закинув ногу на ногу в грязных ботинках.
Я осталась стоять, зато Томаш взял стул и, не отрывая от Бэзила мрачного взгляда, сел напротив.
— Слушайте, ребят, давайте только без выяснений, — ко мне вернулся голос. — Ну вот, правда, сейчас не до этого.
— Да я всё понимаю… — Бэзил противно подмигнул и полез в карман куртки. — Совсем не хотел мешать твоему расследованию. Просто принёс кое-что, что ты просила.
Он демонстративно, одну за другой выложил на стол четыре пятитысячные купюры.
— Круто! Спасибо, — я потянулась к деньгам, но Томаш опередил.
Схватил их и, зажав в кулаке, будто собирается швырнуть в Бэзила, вернул смятыми.
— Не нужно. Забери обратно.
— Что?! — я была потрясена. — С какой стати ты влезаешь? Что значит не нужно? Это вообще тебя не касается.
— Теперь касается, — Томаш снова превратился в манекен. — Я найду тебе деньги.
— Эй, — я потрясла его за плечо. — Они уже нашлись.
— Тебе не нужно их брать у него.
— Что я пропустил? — Бэзил удивлённо, но всё ещё довольно миролюбиво улыбался, глядя на наши препирания.
— Объясни ему, — Томаш широким жестом махнул в сторону Бэзила.
— Что объяснить? Я сама ни черта не понимаю.
— Микки теперь со мной. И от тебя ей ничего не нужно, — в резкой форме объявил он Бэзилу, затем обернулся на меня. — Я принесу тебе деньги.
Мы с Бэзилом недоверчиво переглянулись и неожиданно оба расхохотались.
— Это так мило, — сквозь смех проговорила я.
Бэзил сделал вид, будто вытирает слёзы.
— Ты такой джентльмен, Слава. Рыцарь, блин, — и,
В глазах Томаша вспыхнул гнев, но лицо по-прежнему оставалось невозмутимым.
— Если ты со мной, — сказал он мне. — Ты не должна их брать.
Встал и вышел в коридор.
— Считаешь, что теперь имеешь право мне указывать, что делать? — я выбежала за ним. — И почему ты всё сам решил за меня? Всё-всё.
— Просто это некрасиво, — он опустился, чтобы зашнуровать ботинки. — И унизительно для меня.
— Ты случайно не заболел?
— Пожалуйста, не бери у него деньги.
— Вася просто так их принес. Чтобы помочь. Что в этом унизительного?
— Я тебе помогу. Не завтра, но в ближайшие дни, — он выпрямился и снял куртку с вешалки.
— Не смеши, где ты возьмёшь деньги? У вас с Дашей съёмная квартира. И… И другие расходы. Глупо приплетать к этому ещё и меня.
— Решать тебе, — он сам открыл дверь и ушёл с курткой в руках.
Я вернулась в комнату, Бэзил пребывал в той же небрежной позе.
— Прикол, конечно. Это был тот же Томаш, что учится с нами в одном классе? Точно? Я впечатлён. Чем ты его так околдовала?
— Да, фиг знает, — я и сама находилась в лёгком потрясении.
— На кой чёрт он тебе тогда сдался? Или это часть расследования? — Бэзил смотрел с любопытством.
— Слушай, Вась, я, кажется, ни разу не пыталась лезть в твою личную жизнь.
— Короче, на, — он протянул мятые деньги. — Отдашь, когда захочешь. Мама сказала, что, если понадобится, она даст ещё.
Я задумалась.
— Можно я пока не возьму? Пусть они у тебя полежат несколько дней.
— Впервые вижу, чтобы ты прогибалась под кого-то, — его колкий взгляд сделался злым.
— Я не прогибаюсь! Просто хочу посмотреть, что будет.
Бэзил шумно поднялся и, одарив меня презрительной ухмылкой, объявил:
— В таком случае, я тоже пошёл.
Поведение Славы поразило меня до глубины души. Только я никак не могла определиться, хорошо или плохо.
«Это некрасиво» — удивительное заявление из прошлого века. Типа он весь такой высокоморальный и правильный. В таком случае, что же он связался с Надей, у которой на лбу было написано, что мораль — это не про неё?
Когда она покупала ему шмотки, он тоже говорил ей, что это некрасиво? Какие у них вообще были отношения? Я впервые серьёзно задумалась об этом.
В школе Бэзил рассказал Филу про сцену, устроенную Томашем, и они долго и зло над этим ржали.
Уговора о том, чтобы молчать, у нас не было, так что я тоже посмеялась и даже немного подыграла им.
Томаш не писал. Не понятно было, обиделся ли он или как обычно держится на расстоянии. Я решила дождаться конца учебного дня, а потом поговорить.