Пуля для любимого
Шрифт:
— Настя...
Он подошел, сгреб ее в охапку, поднял лицо, зажав между ладонями, и принялся осыпать его мелкими и нежными поцелуями. Она зажмурила глаза и подумала: «Вот оно, счастье».
— Конечно, котенок, я именно это и хотел сказать. Просто, честно говоря, немного боялся твоей реакции, поэтому и понес чушь. Я правда так сильно люблю тебя, что больше не хочу с тобой расставаться. Никогда.
«А как же Никита?» — пронеслось в сознании, и она прижалась к Олегу, закрыла глаза, испытывая странное чувство. Счастье и страх. За прошедшие две недели они почти не расставались, но она ни разу не заводила разговор о Никитке. Вернее,
И в ту же секунду он словно прочитал ее мысли. Прижав к себе покрепче, прошептал одними губами:
— Никите будет веселее, если в доме появится мужчина. Правда ведь?
Настя не смогла ему ничего ответить — горло сдавило железным кольцом, она только уткнулась в его теплый пушистый свитер — тот самый, который был надет на нем в вечер их знакомства — и изо всех сил постаралась не расплакаться. Только в тот раз у нее все равно ничего не получилось.
«У меня не может быть будущего». Эта мысль с каждой секундой вытесняла ощущение счастья. Через час после того, как ушел Олег, все произошедшее стало казаться сном. Ведь он о ней совершенно ничего не знает. Одинокая девушка с маленьким больным сыном — это еще как-то можно принять. Но вот все остальное?.. Делить с любимым человеком горе и радость — так просто и так естественно, но имеет ли она моральное право делить с Олегом свое горе? Он предложил ей жить вместе, не зная того, что через несколько дней ей просто негде будет жить. И это — в лучшем случае. А в худшем...
Думать об этом было страшно. К тому же Олег никогда в жизни не видел Никиту. Он мог хотеть его любить, но это еще не гарантировало того, что он сможет его полюбить. Чужой ребенок, особенно сын, так сильно похожий на своего отца. Больной ребенок, требующий внимания, который всегда, что бы ни случилось, будет стоять для Насти на первом месте. С этим ничего не поделаешь — как бы ни был ей дорог Олег, Никита все равно всегда будет важнее. Сможет ли он понять это и смириться с тем, что в жизни любимой женщины есть более дорогое ей, чем он сам, существо?
Хотя, конечно же, нельзя сравнивать ее чувство к сыну и чувство к Олегу. Любовь к ребенку и любовь к мужчине еще никогда не были взаимоисключающими понятиями, и было бы глупо, если бы Олег стал ревновать ее к сыну. Впрочем — о чем это она?!
Настя горестно усмехнулась. Она снова вспомнила жестокое лицо Власова, его слова, и снова все поплыло перед глазами. Она понимала, что должна найти какой-то выход из ситуации — и не могла. Тысячи вариантов вертелись у нее в голове, в том числе и различные версии побега из города. Но со временем она поняла, что побег в данном случае был бы настоящим дезертирством. Так уже поступил Игорь — нажил кучу проблем и исчез, а теперь его проблемы приходится решать ей. И какой ценой! А что будет, если теперь и она решит убежать? Ведь проблема таким образом решиться не может. Власов — цепкий, как паук — это было понятно с первого взгляда. А значит, так просто отделаться от него будет невозможно. Предположим, ей удастся обмануть его и ухитриться уехать из города вместе с Олегом, прихватив по дороге Никитку. Но, во-первых, согласится ли Олег? Он всю жизнь прожил в этом городе, здесь его друзья, любимая работа, здесь похоронены его родители. А что может Настя предложить ему взамен? Скитальческую жизнь — и ничего больше. Конечно, кроме своей любви, только это еще неизвестно, правду ли говорят, что с милым и в шалаше
Так что же ей все-таки делать? Просто сказать «спасибо» и отказаться от своего счастья? Отказаться от Олега и согласиться сделать то, что от нее требует Власов? Убить человека?..
От этой мысли Насте становилось по-настоящему жутко. Одно дело — стрелять по бегущим мишеням. И совсем другое — стрелять из оружия, настоящего, боевого, а не спортивного, при этом целиться туда, где бьется еще живое сердце... Что она знает об этом человеке, жизнь которого теперь во многом зависит от ее решения? Практически ничего, или только то, что он каким-то образом был виновен во всех ее несчастьях. Именно благодаря ему Игорь попал в это положение, которое теперь тяжким бременем легло на хрупкие Настины плечи. Но это слова Власова. А верить Власову было бы глупо. Конечно, все на самом деле могло обстоять именно так, как он и говорил, но легче от этого Насте не становилось. Кто бы там ни был этот человек — ведь она не Бог, чтобы судить, достоин или не достоин он жить на этом свете. Она не может — ни по собственной воле, ни по приказанию всесильного Власова — лишать человека жизни. Самого святого, дорогого и неприкосновенного... Это слишком страшно. Содрогнувшись, Настя подумала о том, что ни за что и никогда в жизни не смогла бы выстрелить в живого человека. Даже если бы в роли ее мишени выступал не какой-то незнакомый человек, а, скажем... сам Власов...
Слабая мысль змейкой мелькнула в сознании. О чем это она? Настя покачала головой. Нет-нет, конечно же, нет. Даже если бы это был сам Власов — все равно нет. Но как же быть, в таком случае?! Вопрос так и остался нерешенным.
Вечером, придя домой с тренировки, она застала его сидящим на лавочке возле подъезда.
— Олег, — смущенно пробормотала она, — извини, я даже представить себе не могла...
— Как ты себя чувствуешь? — перебил он се.
— Нормально. Отлично. Замечательно...
— Ну, хватит, — засмеялся он, — я понял, что твоя бледность — это просто пудра. Так ведь?
— Олег...
Он снова не дал ей договорить:
— Ну, а на будущее, чтобы таких вот нонсенсов больше не возникало — я имею в виду, чтобы мне больше не пришлось сидеть на обледенелой лавочке и караулить свою хозяйку... Я думаю, мне не помешало бы иметь ключи от квартиры, — выдохнул он после многозначительной паузы и добавил: — Ну и хам!
— Кто? — не поняла Настя.
— Конечно же, я! — почему-то грустно ответил Олег. — Ладно, ты извини меня, малыш, за мою настойчивость. Просто мне на самом деле так надоело жить одному! Хотя не в этом дело, я совсем не то хотел сказать. Просто я хочу быть с тобой. Всегда. Просыпаться с тобой рядом, засыпать, пить кофе по утрам, слушать твое дыхание, смотреть, как ты читаешь, как ты расчесываешь волосы... Я люблю тебя, Настя. А разве это не естественно — желание всегда быть рядом с любимым человеком, не расставаться с ним никогда?
— Это естественно, только, Олег... — Она смущенно опустила глаза, в глубине души понимая, что не хочет ему возражать, что она сама, возможно, еще сильнее, чем он, хочет того же самого — засыпать и просыпаться рядом с ним, пить кофе по утрам и смотреть, как он бреется в ванной... Ведь в этом и есть счастье. И если бы не эти чертовы обстоятельства...
Олег как будто бы почувствовал, о чем она думает.
— Настя, у меня такое чувство, что ты что-то от меня скрываешь. Я же вижу, что ты любишь меня. Любишь... И не смей возражать!