Пушковое царствие
Шрифт:
Я сел на кухонный табурет, и задумался. Потом внимательно посмотрел на кочан капусты, и мысленно приказал ему снять с себя верхние листочки. Просто смотрел на неё и приказывал. На наших глазах, капуста переместилась на разделочную доску, и сняла с себя листья. Обрадовавшись успеху, и под дружные окрики своего пушкового царствия, я приказал ножу нашинковать её. Нож подчинился. Помылся под струёй воды в раковине, подлетел к капусте прямо по воздуху, и споро взялся за дело. Из моей головы вышел приказ для миски для салата. Она подчинилась, и прилетела к капусте. Нарезанный тонкими ломтиками овощ, с помощью ножа и разделочной доски, спокойненько приподнялась на десять сантиметров
Довольные результатом, все дружно принялись за трапезу. Но тут меня ждало разочарование. Мои домочадцы наотрез отказались садиться со мной за обеденный стол, и попросили меня наложить им еды в миски, поставить в положенное им место, в угол кухни.
— Почему? — спросил я.
— Не положено. Ты хозяин, мы пушковые. Наше место не за хозяйским столом — ответил Татарин.
— А если я прошу, и хочу быть с вами на одной «волне»? — снова спросил я.
— Нет Дима, это закон, его нельзя нарушать. Да ты и сам сейчас узнаешь, почему — ответил Вася и жадно накинулся на еду.
— В преддверии событий, сразу скажу. Магия — только когда ты под покровом ночи и только с нами в помещении находишься. Если при других — нельзя — сказал Татарин.
— Почему? — снова тупо спросил я.
Но отвечать они не стали, молча отвернулись к мискам. Я начал ковырять в тарелке макароны, аппетит пропал совсем. Я очень хотел поменять эти дурацкие правила. Они — моя семья, которой у меня никогда не было. И я очень хотел есть с ними за одним столом, разговаривать и делиться разными рассказами. «Почему нельзя?» — пульсировала мысль в моей голове. На мой вопрос, мгновенно пришёл ответ. Сначала деликатный стук нарушил тишину дома, а потом дверь распахнулась, и на пороге появилась Ольга. Я обрадовался, вскочил со стула, подошёл к ней.
— Привет, Дима. Пустишь передохнуть? Мимо шла, решила заглянуть — сказала она, дружески меня обняв.
— Какие вопросы, очень рад. Ужинать будешь? — спросил я.
— Если угостишь, то конечно — ответила она и пошла мыть руки. Я всё понял. Если бы мои пушковые сейчас сидели со мной за столом, то Ольга бы обязательно увидела, и начала бы задавать вопросы. Я конечно подозревал, что она о многом знает, но вот какую роль она играет в мире, в котором я оказался, не знал. С этими мыслями, я заставил себя не работать с предметами, которыми манипулировал только несколько минут назад, а вполне по-человечески положил в тарелку ужин для Ольги, и придвинув ей еду, с интересом взглянул на неё. Она смутилась, заложила непокорную прядь волос за своё ухо, и с удовольствием принялась за ужин.
Когда мы поели, она внимательно посмотрела на моих домочадцев, и сказала:
— Дима, я таблетки принесла для котят. Витамины и глистогон. Нужно их в рот им положить. Справишься?
— Нет, не смогу — ответил я.
— Я так и знала, что ты не сможешь им ничего в рот пропихнуть. Ладно, я сама тогда — сказала она и пошла ловить котят. Я наблюдал со стороны. Эх и смешно было. Маруся сопротивлялась изо всех сил. Ольга ловила её по всему дому, и изрядно устала. Наконец, схватив проказницу за шкирку, она профессионально вытащила из упаковки таблетку, и глубоко засунула ей в рот. Котёнок верещал, кусался и всячески показывал ей своё презрение. А вот Васька вообще не проявил никаких эмоций, и насмотревшись на манипуляции своей сестры, молча подошёл к ней сам. Потёрся своей бархатной спинкой о её ногу, запрыгнул на подол юбки. Ольга улыбнулась, и закинула ему таблетку.
— Дима, в хате у тебя душно, ужас. Давай выпьем чаю на веранде? — предложила Ольга.
— Конечно, пошли — ответил я и встал, чтобы вполне по-человечески заварить чайник. Потом приготовил чашки и сахарницу, из-под бровей наблюдая, как Ольга моет посуду. Собрались, взяли чай и вышли на веранду. Сели в маленькие кресла, которые стояли возле окон, и в них же и уставились. Неловкая пауза возникла, и я не знал, что можно ей говорить, а что нет. Она первая начала:
— Дима, я ничего не знаю. Меня не посвящают в тайны, которыми владеешь ты и тебе подобные. И по статусу, они мне и не нужны.
— Тогда зачем ты учувствуешь в моей жизни и работаешь с пушковиной? — спросил я.
— Я работаю на ведомство, да, это ты верно приметил. На зарплате. Что скажут, то и делаю. Я ветеринар по специальности, в основном по мохнатым специализируюсь. Провожаю их, и встречаю. То есть хороню, и принимаю роды. Распределяю по домам и семьям, лечу и люблю их. Вот в общем то и всё. Про таких как ты знаю не многое, и то, потому что любопытна. Ведомство задаёт задания, я выполняю. Все довольны.
— Зачем тогда разговор завела? Спросить, что хочешь, или мне можно вопросы задавать?
— Задавай, потом и я подтянусь.
— Баба Нюра оттуда родом?
— Нет. Чистая была. Она проводник — человек. Такая же, как и я. Ничего не знала, просто догадывалась. Её дом ведомство и выбрало, чтобы «прозрачный» поселился. Такие как ты — достаточная редкость. Было ей по судьбе задание тебя контролировать, вот она это и исполняла.
— А почему тогда так долго не шли за мной?
— Ждали сорок лет. Это магическая цифра для восьмимесячных. Если сильные — то доживаете. Нет — такие ведомству не нужны. «Чёрные» и так всё время на «шухуре» стоят. Ждут.
— Я тогда всё понял, Оля. Теперь ты спрашивай.
— Третья миска в углу для кого?
— Домового «пригрел».
— Тогда имей в виду, они молоко из холодильника воруют. Холодное. А потом может плохо с ними быть. Поэтому молоко ему грей.
— И про них знаешь?
— Чем от котов то отличаются? У меня дома нет его, а в чужих домах я часто их чувствую. И даю советы, так и знай.
Я молча пил чай и смотрел в окно. Мне очень нравилась Ольга, но она была человеком. И всё равно хотелось прижаться к ней, и поцеловать. Да, не молодая уже, за сорок, но красивая и статная. А ещё, очень добрая и какая — то родная. Сегодня меня очень тянуло на семейное тепло, и сопротивляться себе я не стал. Молча подошёл к ней, и взяв за руку, притянул к себе. Она не сопротивлялась…
Глава № 8
Утро выдалось солнечным и добрым. Я вскочил с дивана, и под хорошее настроение, решил побаловать себя и своих домочадцев блинчиками. Кружась по кухне, я варганил тесто. Помня науку своего домового, я плотно закрыл дверь и занавесил окна. Молоко наливалось, венчик взбивал тесто, сковородка разогревала масло. Мне безумно нравилось то, что кроме того, чтобы приказать предметам двигаться, мне ровным счётом больше ничего делать было не нужно. Когда я закончил с приказами, на большой тарелке возвышалась огромная горка румяных блинчиков. Достав из холодильника сметану и варенье, я позвал всех к столу. Получив категорический отказ, я вздохнул, и разнёс по углам миски своим мохнатым. Все дружно пошли завтракать. Я снова потерял аппетит, и ковырял вилкой блин. Первым не выдержал Татарин. Взял свою миску, и прыгнул на стул возле меня.