Пусть это будет между нами
Шрифт:
Он немного не дотянул но назначенного часа, набрал номер Виктории Семеновны. Та ответила так, словно только перед этим нажевалась лимона. Но Маню позвала.
– Алё! Пап!
– Маняша, солнышко, как ты? – Андрей присел на край дивана.
– Хорррошо. Я игррраю, – Маня ходила к логопеду, где ее хвалили и, по мнению Андрея, грассировала буквой «р» только из любви к получаемому раскатистому звуку.
– Во что ты играешь, солнышко?
– Я игррраю с Зайцем-Конопатиком. Пап, а что делает Маррркиз? Ррраскажи, что смешного он сегодня делал?
Андрей принялся рассказывать дочери о
Глава 2
– Вот, – мужчина протянул Лесе паспорт. – Сделайте снимок и выучите… данные.
Она отступила в коридор. Андрей прошел в прихожую, поставил на пол спортивную сумку, вопросительно посмотрел на Лесю. Та встрепенулась, оторвавшись от разглядывания паспорта. Ей тоже нужно показать свой? Наверное, да. Мужчины, альфонсы и мошенники, встречаются чаще, но и дам этой сферы деятельности хватает. Впервые за несколько недель знакомства с Андреем Лесе пришло в голову, что ее «жених» вполне может оказаться маньяком-убийцей или просто грабителем, охотником на таких вот беспечных и доверчивых дурочек. Что ж, поздняк метаться, как сейчас шутят в соцсетях. Леся решительно указала мужчине направо:
– Гостиная.
Андрей вошел, крикнул из комнаты:
– Вау, давно не был в таких домах! Потолки, окна… Старый фонд? Вы чистюля! Мне, право, даже неловко… вторгаться.
– Ничего,– Леся скрипнула зубами, ей, привыкшей к одиночеству, чужое присутствие было совсем не в радость. – Чувствуйте себя, как дома. Распоряжайтесь там… на свое усмотрение.
Андрей вернулся в прихожую, покопался в сумке, вынул оттуда фотокамеру, снова вопросительно взглянул на Лесю.
– Да, да, конечно, на книжной полке, например…
Она немного расслабилась. Леся и сама любила фотографировать, в детстве отвоевала у родителей несколько часов в неделю (что было достаточно сложно с ее уроками вокала и сольфеджио), чтобы ходить в фотостудию, даже получила сертификат об окончании курсов фотомастерства. На такую оптику ей копить лет… пять. Андрей словно оставлял камеру в залог, показывал, что он доверяет своей практически случайной знакомой.
– Носки по всей квартире – это, конечно, классика, но будем считать, что я феноменально чистоплотен. А вот пара теплых вещей для вечернего досуга перед телевизором и банный халат не помешает. Черт! Самое главное забыл! Тапочки! Большие и растоптанные.
– Тапочки я вам куплю, – поспешила сказать Леся. – какой у вас размер?
– Сорок четыре.
– Хм, большие… Насчет растоптать… не знаю.
– Да уж, – Андрей покосился на ее домашние туфельки. – Ладно, придумаем что-нибудь.
– А вы уверены, что нужно у меня, а не у вас? Я не против, просто…
– Родители старомодные? Помню. У меня однокомнатная, моя, но маленькая. И кот. У вас нет аллергии на кошек?
– Нет, у меня только на клубнику. Да, вы, наверное, правы…
– Это куда?
– Рубашки? В спальню. Там шкаф.
– Домашний кардиган?
– Давайте я повешу на спинку стула, в гостиной.
– Ваши родители
– Моя мама замечает все, особенно то, что ей не нужно замечать.
– Ха! Наши мамы случайно не сестры?
Андрей отнес в спальню стопку рубашек и коробку с галстуками. У Леси защемило в груди: после всех ее надежд по ее милому домашнему мирку разгуливает совершенно чужой ей мужчина. Впрочем, могло быть и хуже: она могла сейчас быть тут совершенно одна, мыслями в больнице, с отцом, от которого только что приехала. Капельницы, пикающие приборы, тревожный запах медикаментов.
– Где у вас ванная?
– Там. Ваш паспорт. Я сфотографировала. А вот мой.
– Вы рак по гороскопу?
– Да… рак.
– Я телец. Не знаете, случайно, мы совместимы? – Андрей улыбнулся складочками под глазами.
– Это имеет значение… в нашей ситуации?
– Не знаю, не знаю. А ну как поубиваем друг друга, прежде чем дождемся развода. Зубная щетка и станок для бритья, с вашего позволения.
– А на сколько вы рассчитываете?! – крикнула Леся.
– Сложный вопрос,– отозвался из ванной Андрей. – Думаю, не меньше года. Чтобы соблюсти приличия. Вы же хотели добропорядочного мужчину. Как считаете, выдержим?
– Куда мы денемся? – грустно спросила Леся. – К тому же… нам же не придется проводить вместе всё наше свободное время?
– Всё? Не придется, – серьезно сказал Андрей, выходя в коридор. – Но усилий потребуется много. Родители, друзья, коллеги. У вас много друзей? Ах да, узкий круг. А вот у меня много. Лучших – четверо, и я вам вот что скажу: мою маму, тестя и тещу обмануть будет проще, чем моих друганов, которые знают меня, как облупленного. Готовьтесь.
– Уже боюсь, – призналась Леся, слабо улыбнувшись.
– Все получится, – убежденно произнес Андрей, улыбаясь гусиными лапками в уголках глаз.
– У вас есть высшее образование?
– Это важно? – он поднял брови.
– Простите… да, – Леся отвела взгляд.
– Есть. Я учился на факультете управления бизнесом и менеджмента в Питерском Экономическом. Сойдет?
– Вполне, – Леся почувствовала, что краснеет. – Я окончила Рахманинку в Ростове, это консерватория.
– Впечатлен. Я пойду, пора. Встретимся послезавтра в кафе. Кстати, мы живем в трех кварталах друг от друга. Очень удобно.
– Да.
У дверей Андрей наклонился и чмокнул Лесю в щечку. Она с трудом сдержалась, чтобы не уклониться от поцелуя.
– Привыкайте, – сухо сказал Андрей. – И с завтрашнего дня на «ты».
***
Леся-Олеся встретила Андрея в простом шерстяном домашнем платьице до колен и с уже привычным ему чистым, прозрачным каким-то лицом без тени косметики. Она даже не старалась выглядеть как-то… попривлекательней, что ли? С другой стороны, это было только к лучшему. Больше всего после их знакомства в чате и в кафе Андрей боялся, что со стороны пианистки начнется по отношению к нему что-то личное. Лучше уж так. У Леси, конечно, в голове другой образ – тот му**к, что восемь лет морочил ей голову. Сама виновата: куча книг написана и фильмов снята о том, что если мужик любит, то любит и прежние связи рвет, не задумываясь, а если мурыжит и матросит, то это не всерьез.