Пусть это будет между нами
Шрифт:
– Лесенька, убей не помню, где наша турка?
– В ящичке над раковиной… милый. И кофе там же… арабика.
– Андрей, а где вы работаете? – спохватился мама. – Леся что-то говорила, но мы с папой ее не поняли. Вы какой-то эксперт… по… по кофе?
На этот раз красноречивый, полный упрека взгляд достался Лесе.
– У меня свой кофе-бар, кофейня в Зеленом переулке возле набережной.
– У вас… собственное кафе?
– Да, заведение небольшое, но уютное, заходите, буду рад. Мы ведь уже почти родня.
– Леся, что же ты не сказала,
– Я…
Тут мама не усидела. Новость была такая, что ею срочно нужно было поделиться с мужем. Вера Петровна отказалась от кофе и быстро засобиралась.
– Доченька, – сказала мама, обцеловав Лесины щеки коралловой помадой. – А сразу сказала Осеньке, что ты не врешь! Что у тебя действительно кто-то завелся! Даже не верится, что тебе, наконец, повезло! Ой, да что это я?! Ты это заслужила! Держись за Андрея, держись! Раз порядочный… раз тебе нравится… Папа скажет, не из нашего круга, а этот твой был… и что?
– Ладно, мам, ладно, – шипела Леся, боясь, что Андрей услышит ее с кухни.
***
Когда она вошла, Андрей демонстративно открыл дверцу шкафчика под раковиной и кинул почти полную упаковку с отсыревшей «арабикой» в мусорное ведро. Леся только дернула плечом. Она села на стул, положив ногу на ногу, видимо, забыв, что еще одета в милую пижамку с незабудками, и сказала:
– Шеф, значит.
Андрей выдержал ее взгляд и парировал:
– Какой-то эксперт?
Она покраснела, сердито буркнула:
– А зачем было врать?
– Я не врал… почти, – слова давались Андрею с трудом. – Моя кофейня доживает последние дни, еще пара месяцев, может, полгода, и я… банкрот. Единственное, что я хорошо умею делать, это варить кофе… я действительно эксперт, сертифицированный тренер и международный судья. Работу я себе найду. Но это не отменит того факта, что я останусь бариста, человеком у кофемашины или кофейника. Вас это смущает?
– Нет. Но мне очень жаль ваш кофе-бар, – тихо сказала Леся. – Почему… банкрот?
– Старая как мир история: помещение дорогое, пришлось выкупать у хозяина, чтобы место не потерять, а тут цены на кофе поднялись из-за дождей, черт бы их… а еще конкуренция… дьявольская конкуренция. Знаете, сколько кофеин и кафе открыли на Гагарина за последние два года? Шесть. У нас лучше, у нас атмосфернее – у нас дороже. Однако домашняя выпечка и живая музыка сейчас везде, никого не убедишь, что мы лучшие. Помимо всего прочего, мы семейное заведение, у нас алкоголь только в составе кофейных напитков, это тоже сказывается. Не смотрите так! – с досадой сказал Андрей. – Не смотри! Вчера я был… слишком счастлив. У меня бывает, раз в месяц максимум.
– Вы предлагали мне руку и сердце, – с иронией сказала Леся, наклонив голову к плечу. – Ты предлагал.
– Неужели? – буркнул Андрей.
– А потом сказал, что тебе срочно надо на мне жениться. Завидую. Даже в таком состоянии ты хорошо знаешь, что тебе нужно, а я если
Да, он сказал это, несмотря на то что выпив, всегда хорошо понимал и помнил, что делал и что говорил, даже во время безудержных молодежных пьянок в юности. Хорошо, что Леся поняла его слова иначе, в русле их договора. И что на него нашло вчера? Всегда же старался в пьяном виде держать язык за зубами.
У Леси зазвонил телефон. Андрей с досадой вспомнил, что забыл свою трубку у Антона, нужно позвонить на рабочий, сказать пацанам, чтобы привезли… если есть выжившие. Впрочем, он весь вечер строго ограничивал до пива тех, кому сегодня на работу – издержки празднования в будние дни. Зато сам не ограничился.
Леся поднесла телефон к глазам, нахмурилась, задумалась, глядя на экран, по всем признакам пытаясь вспомнить несохраненный номер, ответила. И побледнела на глазах Андрея. Он никогда не видел, чтобы человек так резко бледнел. Леся стала совсем белой, еще и глаза покраснели. Она слушала – до слуха Андрея доносился мужской голос. Он сразу представил говорящего: прозрачные голубые глаза, впалые щеки, тонкие губы, волнистые волосы до плеч, мягкий взгляд солиста «Сибаритов», вкрадчивый, как его голос – Андрей не поленился, погуглил группу, чтобы знать… если что.
Леся послушала и сбросила вызов, очень спокойно, медленно положив телефон на стол.
– Он?
– Он. С другого номера. Тот я добавила в черный список. И этот добавлю.
«Надеюсь, навсегда», – с досадой подумал Андрей.
Не хватало еще. Этот… донжуан порушит все его планы. Он думал, парень из категории «спасибо этому дому, пойдем к другому», а он упорствует.
– В следующий раз дай трубку мне.
– Так и сделаю, – Леся кивнула, румянец постепенно возвращался на ее щеки.
– Что сказал?
– Все то же. Ничего интересного. Все уже сказано, спрошено и отвечено, – она вздохнула: – Принесу тебе рубашку.
Леся встала и пошла в спальню, Андрей слышал, как она раздвинула створки шкафа. С зеркалами.
– Андрей!!! Почему ты не напомнил мне, что я в пижаме?!
Андрей, улыбаясь, пожал плечами и занялся приготовлением чая: ну в пижаме, ну и что, пижама – это же хорошо. Плохо, что у Леси не было под ней бюстгальтера, но с другой стороны…
***
Андрей, воссоединившись со своим мобильным, прислал сообщение:
> все норм. я дома. слесарь оказался трезвым и на удивление толковым мужиком.
> как маркиз?
> очень обижен. укусил меня второй раз в жизни.
> купите ему кормушку-дозатор.
> тогда он меня загрызет. он любит кушать в компании. я лучше буду его к тебе привозить. тоже лишнее подтверждение наших отношений. делиться котом – это крайняя форма интима.