Пусть небеса падут
Шрифт:
– Я просила подкрепления, - мои глаза уставились в землю, - Мне отказали.
– Отказали?
Да. Его манера повторять все, как вопрос, безусловно, толкает меня к краю.
– Но я думал, что я был последним Западным. Будущим королем. Вся эта чушь. Не делает ли это каких-то приоритетов для моей защиты?
– Делает. Они останавливают Буреносцев так долго, как могут. И они знают, что я одна из лучших хранителей в Штормах.
– Ага, а ты сказала прошлой ночью, что ты слишком слаба, чтобы бороться с ними, даже
– Не... совсем так. Вот что я смогу сделать, так это победить Буреносцев
– А... если ты можешь победить их, то почему мы просто не сделаем это?
– Мы не можем "просто сделать это", потому что это будет последняя жертва.
Слова выскользнули прежде, чем я смогла остановить их.
Я чувствую, что он смотрит на меня, но я отказываюсь смотреть на него, отказываюсь видеть те эмоции, которые написаны на его лице. Я не знаю, что я хочу, чтобы он чувствовал.
Я не знаю, что я чувствую.
– Если я правильно понимаю, - через минуту говорит он, - Ты так долго поклонялась Штормам, чтобы они послали тебя на смертельную миссию, вместо того, чтобы обеспечить подкрепление?
– Это не совсем так.
– В самом деле. Тогда что это, Одри? Почему то это кажется довольно ясным, для меня. И это неправильно. Они не могут сделать тебя... чтобы ты...
Его голос замолкает, и я не могу помочь, украдкой разглядывая его лицо.
Мое сердце подскакивает, когда я вижу взгляд его светло-голубых глаз. Уже долго никто не смотрел на меня так, я почти не узнаю этих чувств.
Он заботится.
Вейн Вестон заботится обо мне.
Я смаргиваю, слезы прежде, чем они смогут пролиться.
Это ничего не меняет.
– Я дала клятву защищать тебя ценой своей жизни, и я намереваюсь сдержать ее. Что бы ни случилось.
Это просто заявление, но оно глубоко влияет на Вейна.
Он подходит ближе. Достаточно близко, что я могу почувствовать его тепло в воздухе. Ближе, чем я должна позволять ему стоять.
– Этого не будет, - говорит он, его голос - более серьезный, чем я когда-либо слышала.
– Вызови прорывы. Чего бы это ни стоило.
Я сглатываю, чтобы вернуть голос, - Ты понимаешь, что процесс будет очень трудным?
– Да.
– Даже болезненным.
– Я... согласен на это.
Кто этот мальчик и что он сделал с Вейном?
– Ты уверен?
Он берет мои руки, мягко переплетая наши пальцы.
– Я не позволю ничему случиться с тобой, Одри.
Я отвожу взгляд, борясь с взрывом эмоций, извергающихся внутри меня.
Мои ладони покалывают настолько сильно от его прикосновения, что фактически пульсируют. Мое горящее, жгучее чувство вины наказывает меня за новое преступление.
Я не заслуживаю этого. Я позволяю Вейну рисковать всем, чтобы спасти меня... и он понятия не имеет, что я - та, кто разрушил его жизнь.
Я никогда не скажу ему. Это разбило бы его приверженность
Но это не единственная причина.
Вейн - первый человек, с тех пор как умер мой отец, который заботиться, живу ли и дышу ли я. Я не могу оставить это.
Чувство вины жжет сильнее, когда я честно признаюсь в своем эгоизме, но я переношу боль. Это меньшая боль, чем боль от одиночества, которое я перенесла за последние десять лет.
Таким образом, я глубоко вздыхаю, чтобы прочистить голову.
– Ты, вероятно, должен присесть. Это будет... тяжело.
Глава 21
Вейн
Одри сидит на полу, скрестив ноги на куче пальмовых листьев, и они такие же колючие, как выглядят. Я не могу поверить, что она спит на этом. Она диктует длинный список инструкций, мне, вероятно, следует обратить на них внимание... но я не могу сосредоточиться. Мой мозг застрял на автоповторе.
Сильнее. Сильнее. Сильнее.
Я вполне уверен, что она имеет в виду сильную боль... и мне точно неизвестно, смогу ли я терпеть это.
По крайней мере, Одри кажется довольно впечатленной, что я готов сделать это, чтобы помочь ей... хотя это кажется сумасшествием. Она действительно думает, что я хочу, чтобы она умерла, чтобы спасти меня?
– Обними меня покрепче, Вейн. Северный - невероятно агрессивный ветер.
Трудно не застонать. "Агрессивный" почти так же плохо как "опасный".
Она регулирует мои кисти и руки, сгибая меня.
– Ты в порядке?
– спрашивает она, когда я подскакиваю от ее прикосновения.
– Ага, прости. Просто нервы, я думаю.
Разве она не чувствует, как искры проскакивают между нами? Теперь, сильнее.
Волны жара пробиваются к моему сердцу, обосновываются там, где им самое место. Я знаю, как отвратительно это звучит... Исаака бы ранило, если бы он знал, что я думал об этом. Но мне нравится это. Такое чувство, что она становится частью меня, с каждым прикосновением все больше.
Мне хочется схватить ее, притянуть к себе, почувствовать, как распространяется тепло, когда я провожу руками по...
– Ты готов?
– спрашивает она, выдергивая меня из фантазий.
– Да.
– Я ненавижу свой голос за то, что он дрожит.
– Хорошо. Давай закончим сначала самую болезненную часть.
– Звучит потрясающе.
Ее губы сложились в подобие улыбки, уже знакомой мне.
– Единственный совет, который я могу дать - не сопротивляйся. Я буду управлять ветрами, чтобы проникнуть в твое сознание, но ты должен вдохнуть их. После того, как порывы войдут, ты должен постараться, сконцентрироваться. Они почувствуют сопротивление и что-то чужое и твоя голова, скорее всего, будет пульсировать. Просто помни, что твой разум не знает, как это делать.