Пустоцветы Меотиды (Ричард Блейд - странствие 3)

Лэрд Дж.

– Нет. Я отправился в путь, чтобы обрести новое знание.

– Знание? Это интересно Какое же?

Блейд широко развел руки, словно хотел охватить весь сияющий небосвод, а потом соединил их перед грудью, уцепившись за воображаемое удилище.

– Мудрецы моей страны много лет спорят о форме мира, в котором живем мы все - и люди Альбиона, и меоты, и айталы, эндасцы и райниты, и все прочие народы и племена.

– Да, это вопрос вопросов.
– Лартак кивнул.
– Большинство древних и современных философов полагает, что мы обитаем на огромном диске,

выпуклом и круглом. Но вот насчет того, что находится под нами, существует множество разных мнений.

Рыбка была готова заглотить крючок

– Некоторые мудрецы Альбиона полагают, что наш мир подобен не диску, а сфере, вращающейся вокруг солнца.
– Блейд надеялся, что его не сожгут за эту крамольную мысль, как Джордано Бруно.

Лартак, пораженный, отпрянул.

– Сфере? Но что может удержать ее от падения?

Так! Теперь можно было подсечь добычу!

– Если мы возьмем сосуд, наполненный водой, и начнем вращать его на веревке, вот так, - Блейд сделал быстрое движение над головой, - то на землю не прольется ни капли, верно?

– Да, - старец кивнул, - некая сила удерживает воду в сосуде. Я понимаю, что ты хотел сказать, странник... Однако, где же веревка, которая связывает наш мир с небесным огнем?

Блейд, совсем расхрабрившись, послал Гралии самую обольстительную из своих улыбок. Щека Кавассы нервно дернулась.

– Может быть, мы просто не видим ее, эту веревку?
– он пожал плечами.
– Во всяком случае, проверить утверждение мудрецов совсем несложно.

– Но как, сын мой?!

Рыбка, трепыхаясь, уже лежала на берегу.

– Я вышел из Альбиона, оттуда, - Блейд показал на северозапад.
– И если я буду все время идти туда, - теперь он вытянул руку на юго-восток, где за морем лежала Райна, - то рано или поздно вернусь на родину. Или дойду до края диска и выясню, что поддерживает его снизу.

Сей проект явно поразил Лартака, он всплеснул руками, повернулся к принцу и взволновано сказал:

– Этого человека надо забрать в Голубой Дворец, мой господин! Я уже не сомневаюсь в его знаниях и многое бы дал, чтобы поговорить с ним пообстоятельней!

Столпившиеся вокруг амазонки внимали беседе двух мудрецов в почтительном молчании, но тут внезапно раздался голос суровой Кавассы, похоже, улыбки, которые Блейд расточал ее подруге, вывели воительницу из себя.

– Этот человек - лжец!
– резко заявила она, шагнув вперед.
– Когда мы нашли его на лугу, он сказал, что является воином! Что его дело убивать! А теперь, перед лицом сына Сата и досточтимого Лартака, он представился искателем знания! Я думаю, что он не больше разбирается в этих делах, чем в настоящем воинском искусстве. Лжец и мошенник! Шпион с хорошо подвешенным языком, засланный к нам врагами!

Этой женщине не откажешь в проницательности, подумал Блейд; за исключением мелких деталей, она совершенно правильно описала ситуацию. Он нахально улыбнулся Гралии и состроил ей глазки.

– Я воин и странник, - подтвердил он, - и в моих словах нет противоречия. Ведь каждому ясно - только сильный и опытный боец может совершить

странствие вокруг мира. Это совсем не такое безопасное путешествие, как представляется почтенной Кавассе...
– Блейд помолчал, пренебрежительным взглядом меряя фигуру рослой воительницы.
– Что касается моего воинского искусства, то испытать его гораздо проще, чем переплыть Меотскую бухту.

Кавасса оказалась деловой женщиной. Сунув свой шлем ближайшей амазонке, она сбросила плащ на руки другой и спросила:

– Сейчас и здесь?

– Сейчас и здесь, - подтвердил Блейд, подмигнув Гралии. Кареглазая красавица состроила возмущенное лицо, но казалась явно заинтересованной.

– Ты позволишь, господин мой?
– Кавасса склонилась перед принцем. Наша обычная игра... харайя... Он останется жив, разве что потеряет каплю-другую крови.

Лартак недовольно сморщился, но его юный господин успокоительным жестом коснулся плеча старика.

– Ничего страшного, наставник. Всего лишь маленькое развлечение... Давай договоримся так: если этот человек из Альбиона проиграет, я дарю его тебе; если выиграет - я освобожу его и заберу в свою свиту. Ты знаешь, на что способна Кавасса: сто к одному за то, что чужестранец достанется тебе.

– Иногда мы сами ведем себя как дикари, - пробурчал старик и велел Блейду: - Сними тунику, странник.
– Когда тот остался в одной набедренной повязке, мудрец пояснил: - Харайя - воинское состязание на мечах до четвертой крови. Выигрывает тот, кто первым процарапает два креста на плечах противника... тут и тут...
– он показал.
– Постарайся, чтобы Кавасса не проколола тебя насквозь, Блейд из Альбиона, иначе вместо занимательных бесед тебя ждут лекарства и постель.

Разведчик ухмыльнулся; он предпочел бы постель, если б там его ждала очаровательная пышнокудрая Гралия. Старый Лартак, несмотря на всю свою мудрость, не мог конкурировать с ней. Повернувшись, он посмотрел на Кавассу, уже сбросившую панцирь и подкольчужную тунику.

Зрелище было внушительным. Женщина была пониже его на пару дюймов, но почти с такими же длинными руками и великолепно развитой мускулатурой. Тело ее, однако, сохраняло округлость женских форм; она походила на тех великолепных девушек, шедевр культуристского искусства, которые ухитрялись накачать могучие мышцы, не потеряв при этом женской соблазнительности. Блейд иногда любовался их фотографиями в спортивных журналах, но в жизни ему такие экземпляры до сих пор не попадались.

Взяв меч у одной из подруг, Кавасса протянула его Блейду.

– Держи, варвар... Сомневаюсь, что ты когда-нибудь видел такое, - тон ее был пренебрежительным.

Блейд двумя руками принял оружие. Клинок был шириной в два пальца, прямой, довольно легкий и гибкий, длинный - побольше ярда. Великолепная кавалерийская рапира, обоюдоострая и заточенная, как бритва! По лезвию бежал характерный волнистый узор, как у дамасского булата. Разведчик восхищенно покачал головой; когда-то в Оксфорде он готовился к карьере инженера-металлурга и теперь отлично представлял, что держит в руках.