Пустоши Альтерры. Книга 2

Казанцев Александр Петрович

Он поднял глаза на Жилина и спокойно произнёс:

— Вам не повезло.

Глухой шум прошёл по залу. Это была простая фраза, но за ней скрывалось слишком многое.

— Мы ознакомились со всеми данными — продолжил он, слегка поправляя бумаги в руках. — Мы знаем о каждом эпизоде вашего рейда. Мы знаем всё, что с вами произошло.

Он слегка наклонил голову, глядя на Жилина так, будто изучал его реакцию.

— Воистину короткая спичка.

Несколько перевозчиков тяжело вздохнули. Жилин не вздрогнул,

не отвёл взгляда. Он понимал, что эти слова значили: бывают ситуации, когда всё идёт не так. Когда судьба кидает в лицо отвратительные карты, и ты не можешь их поменять.

Секретарь продолжил ровным голосом:

— Гильдия Перевозчиков не оценивает только обстоятельства. Мы оцениваем людей, которые принимают решения в этих обстоятельствах.

Он перевёл взгляд на зал.

— Каждый командир получает в своё распоряжение десятки лучших бронированных машин Альтерры, сотни тонн груза, людей, которые ему доверяют. Мы не ставим во главе таких караванов случайных людей. Гильдия доверяет эту работу только тем, кто умеет играть плохими картами.

Он снова посмотрел на Жилина.

— И вы сыграли.

В зале стало ещё тише.

— Вы смогли провести караван через пустошь, дошли до Вулканиса. Вернули людей. Но цена была высокой.

Секретарь снова глянул в свои бумаги.

— Потери среди экипажей, подбитая техника, подорванная репутация. Это часть сделки. Вы провели караван, но оставили после себя вопросы.

Жилин сжал пальцы, но не опустил взгляд. Знал, что это главный аргумент. Какой ценой?

Секретарь поправил очки и кивнул:

— Совет вынес решение.

Зал замер.

Мужчина перевернул последнюю страницу в своих записях, пробежался глазами по выводам, сделал короткую паузу, словно давая залу подготовиться к решению, а затем заговорил ровным, уверенным голосом.

— Совет рассмотрел обстоятельства рейда Вячеслава Жилина номер четыре-два-два Вулканис, изучил доклады, свидетельства экипажей, отчёты о потерях и оценил последствия принятых им решений.

Он сделал небольшую паузу, перевёл взгляд на собравшихся, а затем продолжил:

— Мы пришли к выводу, что целый ряд решений, принятых во время командования караваном, были ошибочными.

Тишина в зале стала ощутимо плотнее. Люди слушали, не перебивая, не переговариваясь между собой.

— В других моментах, неисполнение стандартных протоколов привело к дополнительным рискам для экипажей и техники. Эти риски могли быть минимизированы, если бы соблюдение правил и стандартов Гильдии оставалось на должном уровне.

Секретарь говорил ровно, не делая обвинительных интонаций, но каждое его слово ложилось тяжёлым грузом.

— Однако самым серьёзным нарушением, с точки зрения Совета, является обход структуры Гильдии и кланов в момент обращения в администрацию Вулканиса.

Жилин не

пошевелился, продолжая смотреть перед собой, но внутри напрягся.

— Этот шаг, каким бы ни был мотив, подрывает принципы работы Гильдии.

Секретарь чуть склонил голову, будто ещё раз оценивая стоящего перед ним мужчину, а затем произнёс:

— Тем не менее, Совет знает истинную причину этого поступка.

Вячеслав вздрогнул. Эти слова вызвали слабый ропот в зале, но никто не осмелился сказать что-то вслух.

— Даже несмотря на это, данное решение создаёт опасный прецедент. Мы не можем игнорировать последствия.

Секретарь снова перевёл взгляд на бумаги, затем спокойно и уверенно объявил:

— На основании всех данных Совет постановил: не исключать Вячеслава Жилина из состава Гильдии Перевозчиков.

Кто-то в зале едва слышно выдохнул.

— Однако — голос секретаря стал твёрже, — за допущенные ошибки в управлении караваном, несоблюдении уставов и нарушение цепочки командования, вы бессрочно понижаетесь в звании.

Жилин сохранял невозмутимое выражение лица, хотя внутри уже всё сжалось в ожидании окончательного приговора.

— С этого момента — продолжил секретарь, медленно и чётко, — Вячеслав Жилин переводится с должности командира каравана на клерка центральной канцелярии.

Секретарь закрыл папку с отчётом и добавил последнее:

— До особого распоряжения.

В зале повисла тяжёлая, густая тишина.

Никто не остался в зале дольше, чем это было необходимо. Стоило прозвучать последним словам секретаря, как перевозчики и представители кланов начали расходиться. Без слов. Без эмоций. Без ненужных взглядов.

Это не было проявлением презрения или равнодушия — просто таковы правила. Вынесенное решение не обсуждается, не комментируется, не требует постороннего мнения. Оно принимается и исполняется.

Жилин остался на своём месте, наблюдая, как последние люди покидают помещение, а за ними медленно закрываются тяжёлые двери. Шаги удалялись, разговоры стихали. Вскоре наступила полная тишина.

Он был один.

Жилин провёл рукой по лицу, потом откинулся на стену и прикрыл глаза. Мысли не лезли в привычные рамки, слишком многое случилось, слишком многое изменилось.

Клерк канцелярии. Слово звучало чуждо. Он мог представить себя в любом другом положении — изгнанником, одиноким наёмником, простым водителем, но не тем, кто сидит в канцелярии над бумагами, заполняя бесконечные отчёты.

Смерть в пустошах казалась бы более естественным исходом.

А теперь — бессрочное понижение. Не на месяц. Не на год.

В Гильдии редко произносили «навсегда». Это слово не соответствовало реальности Альтерры, где всё менялось слишком быстро. Но формулировка «до особого распоряжения» не давала надежды.