Пустой мир 3. Короны королей
Шрифт:
— Я скучаю… Я очень скучаю по тебе, — он попытался крепче сжать ладонь, чтобы почувствовать ее нежные и тонкие пальцы, которые когда-то давали ему сил больше, чем любая электронная мускулатура боевой брони.
Она улыбнулась, склонившись над ним, и Эдвард почувствовал мягкое невесомое касание ее губ, оставивших легкий поцелуй.
— Живи… Только живи… — голос звучал тихо как будто издалека, но слова пронзили его сознание раскаленным клинком всесокрушающей боли, мгновенно поглотившей его тело. Реальность вернулась в тот же миг, Эдвард снова ощутил собственное тело, словно изрезанное на части в тысяче мест, и не смог удержаться от стона. Тело непроизвольно дернулось,
— Он пришел в себя! Скорее сюда! Он пришел в себя! — услышал Эдвард чей-то радостный и одновременно встревоженный голос. И другой более спокойный: — Ритм сердца нестабильный. Адреналин! Быстрее!
— Что? Что произошло?! — только сейчас барон понял, что почти ничего не видит, системы шлема были отключены, и сквозь забрызганное кровью внутреннее забрало в окулярах визоров мелькают только причудливые тени. Попытавшись поднять правую руку, Эдвард обнаружил, что она надежно закреплена чем-то, и он может лишь дергать ей, не в силах поднять даже на пару сантиметров. — Что? Где я?! Кто здесь?! Изабелла! Где она?!
— Господин барон, успокойтесь! Прошу вас! — встревоженный голос казался знакомым. — Вы в безопасности, в полевом лагере у Золотых Ворот! Вас вытащили с поля боя едва живого, не тратьте силы зря …
— Снимите шлем! Снимите шлем! — потребовал Эдвард. — Я ничего не вижу!
Звук работающего резака предупредил его, что шлем тоже заклинило, и крепления приходилось перерезать. Вибрации почти не было, части доспехов заливали в таких случаях едкой кислотой, разъедавшей соединительные элементы, и сам резак лишь разрушал уже потерявший свою прочность металл. Барон лишь застонал сквозь зубы от боли, шлем сняли с головы, срывая уже успевшую запечься корку крови. Одновременно с этим по глазам больно ударил яркий холодный свет ламп искусственного освещения, заставив зажмуриться и отвернуться.
Когда Эдвард открыл глаза он увидел склонившееся над ним встревоженное молодое лицо. У хирургического стола, куда его положили прямо в броне, стоял Квенти, это его голос он слышал. Юноша был в боевом костюме, крепко сжимая шлем, он внимательно вглядывался в лицо барона. Заметив, что Эдвард смотрит на него, он улыбнулся и приложил сжатую в кулак руку к сердцу, вкладывая в этот жесть одновременно облегчение, радость, мальчишеский восторг и гордость за своего регента.
— Что у Ворот? — прохрипел Эдвард, пытаясь подняться, но сил хватило лишь на то, чтобы дернуться, сразу же почувствовав новый приступ боли. Врачи снова уложили его на стол, но он успел вспомнить, что левой руки у него уже не было. — Рука! Мне нужна моя рука!
— Господин барон, прошу вас, успокойтесь! — остановил его хирург, — Вам нельзя двигаться, это опасно в вашем состоянии!
— Плевать, — Эдвард попытался отмахнуться здоровой рукой, забыв, что она жестко зафиксирована. Медики сняли части доспеха и отключили электронную мускулатуру боевого костюма, так что работали только базовые функции экзоскелета. — Святое Небо! Мне нужно на фронт!
— Господин барон, — схватил Квенти его за плечо, прижимая обратно к столу, — все в порядке, фронт стабилен и мы удерживаем Золотые Ворота. Вы сделали чудо, Эдвард, Саальт отступает от хребта. Мы победили…
— Я должен быть там! — не отступал Эдвард, — ты не понимаешь… М-м-м! — он застонал от боли, когда медик ввел ему иглу катетера с дозой нанитов.
— Барона необходимо эвакуировать в тыл как можно быстрее, — ответил хирург. — Ему необходима сложная восстановительная операция. В полевых условиях мы не сможем ничего сделать…
— Не говори ерунды, —
— Мы не можем восстановить вам руку! — чуть не застонал врач, пытаясь успокоить барона. — Здесь нет подходящего оборудования и запасы медикаментов на исходе.
— Неужели запасы так быстро подошли к концу? — удивился Квенти, едва успев хватить Эдварда за руку, когда тот все-таки сорвал удерживающее крепление на правой руке. Эластичные ремни не выдержали давления и просто полопались, когда он в очередной раз попытался вырваться.
— Наш госпиталь разбомбила саальтская авиация кто там находился. Мы здесь собираем аппаратуру и снабжение буквально по кусочкам. Даже обезболивающее для барона приходится забирать из того, что предназначено для остальных…
— Отставить! — прохрипел Эдвард, услышав об этом. — Оставьте лекарства солдатам, я обойдусь. Они заслужили их гораздо больше меня. Спасайте их, а я смогу справиться… И верните мне руку! — он все-таки вырвал правую руку из захвата Квенти, сразу же схватив хирурга за шиворот. — Немедленно верните барону его руку! Сейчас же! Плевать как, но сделайте это! Я должен сейчас быть на фронте!
— Мы… мы могли бы поставить кибернетический имплантат и восстановить мышечный и кожный покровы, но… — врач остановился, — я повторюсь, у нас недостаточно лекарств, а делать подобную операцию в сознании… Человеческий организм просто может не выдержать подобной нагрузки! Я не решусь проводить такую операцию!
— Если нет другого способа, — вздохнул Квенти, — то вы правы, лучше отвести барона в тыл, он и так…
— Делайте! — приказал Эдвард, тряхнув врача так, что у бедняги голова чуть не оторвалась. — Барон не должен быть калекой, так что ставьте имплантат! Я выдержу! Квенти, будьте свидетелем, если что-то случится, я освобождаю хирургов от ответственности! Просто верните мне эту проклятую руку! Это приказ!
— В таком случае оперировать следует немедленно, — сказал второй врач, — У него сейчас в венах стимуляторов больше, чем крови. Это может облегчить процесс… Мы все равно не сможем использовать обезболивающие, они не подействуют. Его сердце не выдержит такой смеси.
— Что ж, тогда нам придется его держать. Господин, нам потребуется ваша помощь, — судорожно втянув в себя воздух, обратился хирург к Квенти, — И позовите еще нескольких солдат! — велел своим помощникам, пока сестра милосердия помогала с настройкой аппаратуры. — Система жизнеобеспечения сейчас помогает поддерживать жизнь в его теле, если отключать экзоскелет, придется отключать и ее, но тогда…
— Я вас понял, — оборвал его Квенти, — просто говорите, что надо делать.
Восстановительная хирургия в Рейнсвальдском королевстве была одной из хорошо развитых медицинских практик, позволявших быстро и качественно восстанавливать поврежденные или утерянные органы и конечности. Широкий спектр имплантатов, начиная от тех, что нельзя было отличить от органики, до сложных, с множеством дополнительных улучшений и элементов, делавших их владельцев похожими на киборгов, позволял удовлетворить даже самых требовательных пациентов. Более тонкое и трудоемкое органическое восстановление, когда специально подобранные колонии нанитов заново собирали по базисной цепочке ДНК всю подлежащую восстановлению часть, занимало гораздо больше времени вместе с процессом привыкания к новым тканям и считалось более изящным и подходящим для дворян. В то время как к имплантации чаще всего прибегали во время лечения рядового состава, возвращая солдат в строй буквально за несколько дней реабилитации.