Пустой мир 3. Короны королей
Шрифт:
— Не стоит говорить за всех! — сказал Квенти, поднявшись. — Но сейчас я согласен с тристанским бароном. У нас не так много шансов выстоять перед общей угрозой, и решать надо сейчас…
— Совет не признает фларского графа королем! — ответил Линк. — Никогда! Слишком много произошло за последнее время, слишком много было принято необратимых решений, слишком сильны противоречия.
— А ты признаешь? — спросил Эдвард. — Ты сам? Ты можешь сделать собственный выбор? Сейчас ты представитель Совета, и адмиралы флота послушают тебя и не станут запрашивать подтверждения, не та ситуация! И ты знаешь меня…
— Поэтому ты вызвал меня? — удивился Линк. — Потому что я единственный, кто готов
— Потому что мне нужен Остезейский Союз, чтобы выиграть эту войну, но не Остезейский Совет, — спокойно ответил Эдвард, глядя во все расширяющиеся глаза Линка, — и мне нужен человек, который приведет этот Союз ко мне.
— Эдвард, не смей… ты хочешь сказать… — начал было Линк, но в комнату вошел один из его адъютантов и, не дожидаясь разрешения говорить, доложил только что полученные новости.
— Господин, только что получено сообщение, корабли противника вступили в бой с подошедшим флотом. Есть подтверждение, что это корабли Вассария Гельского. Какие будут указания?
— Пошел вон! — рявкнул на него Линк, и так взвинченный сверх всякой меры. Адъютант буквально испарился, исчезнув быстрее, чем остезеец успел закончить фразу. Снова посмотрев на Эдварда, нервно сглотнул. — Совет…
— Совет уже был готов предать Вассария, — не дал ему договорить Эдвард. — Тебе об этом не рассказывали? Сказать, кому они предлагали трон? Сказать, кого они хотели видеть на престоле?
— Я знаю… — опустил глаза Линк, — именно поэтому я был представителем Союза при твоем дворе. Никому другому этого не доверили бы. Нам нужна была твердая уверенность в том, что ты действительно достоин своего отца и деда…
— И ты все так же твердо цепляешься за мнение Совета по поводу Вассария? — Эдвард отпустил руку и оттолкнул его назад. — Такого короля они хотят?
— Я буду честен… — Линк словно сломался, покачав головой. Его больше не волновало, что вокруг идет бой, с каждой минутой промедления втягивая в смертельный вихрь и перемалывая все больше кораблей и эскадр, и каждая минута, потраченная на затянувшиеся переговоры уносила тысячи человеческих жизней. Он говорил медленно и спокойно, глядя в пол и не желая поднимать взгляда ни на кого из присутствующих в комнате. Не забыл ни о чем, упомянув все, что вообще знал о том грандиозном плане, который задумал провернуть Совет, но рухнувшем с того момента, как в дело вмешался Саальт. И за который Совет продолжал цепляться, не желая признавать реальность.
Совет хотел завладеть престолом Рейнсвальда, правители Остезейского Союза были уверены, что именно они смогут честно и достойно править королевством, а общие решения, принятые сразу несколькими людьми, смогут исправить ошибки единоличного правления. Предложение Эдварду занять престол было лишь первым этапом; изначально планировалось, что тристанский барон его примет, втянувшись в продолжительную войну с остальными, в результате основные политические силы королевства либо слишком ослабнут, либо попадут под контроль остезейских банков. Вероятность отказа не сбрасывалась со счетов, ибо какими же они тогда были банкирами, если не могли оценить все риски. Тогда все усилия были сосредоточены на Вассарии, правление которого должно было стать роковым для Рейнсвальда. Полностью дискредитировав статус короля, он должен вызвать закономерное недовольство, после чего Совет приступил бы ко второй части плана, сместив короля и назначив Регентское правление. Регентом стал бы Совет в полном составе, получив необходимый перевес для принятия собственных решений.
Таков был план, который подредактировала начавшаяся гражданская война, освободив Совет от проблемы возведения Вассария на престол. Он должен был оставаться
— Даже сейчас они рассчитывают прийти к власти, не понимая, что Саальт все равно остается реальностью, — подвел итог Линк, впервые посмотрев на своих собеседников глаза в глаза, — Избавиться от всех троих претендентов и захватить престол. Думали, что все успеют до того, как Саальт пройдет внешние рубежи… А в то, что он их уже прошел, не хотят поверить. Эдвард, теперь ты понимаешь, что происходит? Они не присягнут твоему претенденту…
— Линк, — тристанский барон только усмехнулся, — как я понимаю, ты сделал выбор? — собеседник смерил его гневным взглядом, но потом только молча кивнул, признавая свое поражение.
— Я знаю тебя слишком давно, чтобы не верить твоим словам, но сейчас… — он покачал головой, — я не знаю, что делать. Я не хочу видеть, как королевство, в котором я рожден, гибнет в огне. А как этого избежать, не знаю… Ты сказал, что можешь его спасти…
— Тогда отдай приказ кораблям, — оскалился Эдвард, — прикажи открыть огонь по Вассарию. И вместе мы спасем Рейнсвальд. Вместе, понимаешь? А потом… Потом придет очередь Совета.
— Мне этого не простят, — тяжело вздохнул Линк, — четвертуют на центральной площади за измену Остезейскому Союзу.
— Линк, — Эдвард даже не думал убирать свою улыбку, — Только одна команда, и Остезейским Союзом станешь… ты.
— Я? — остезеец посмотрел на Эдварда. — Ты сейчас серьезно?
— Я всегда серьезен в таких вопросах, — кивнул тристанский барон, — и потом, стал бы я обманывать друга?
— Да будет так, — Линк позволил себе распрямить спину, почувствовав, как с плеч срывается груз ответственности за эти тайны, — Совет уже себя изжил…
— Мой отец много раз говорил, — подал голос Квенти, едва справлявшийся с переполнявшими его эмоциями при виде этого разговора, — политика есть вещь, где правят балом ложь и предательство. И оно того стоит?
— Когда речь идет о спасении государства, — уверенно ответил Эдвард, — Нет высокой цены. Есть лишь доступные средства. Мой юный друг, мы боремся за выживание, здесь нет путей, которыми нельзя пользоваться.
***
Флот Вассария обрушился на левый фланг союзных сил графа Фларского, получив качественное и количественное превосходство на этом участке, пока его противник только перестраивался, чтобы отразить новую угрозу. Сотни кораблей сошлись в жестоком бою, и небеса полосовали ослепительные потоки энергии, вырывающиеся из тяжелых орудий. Они разбивались о развернутые мощнейшие дефлекторные щиты, или разрывали в клочья незащищенные борта, вырывая куски брони размерами с небольшой дом, оголяя утопающее в огне нутро кораблей. Эскадры смешались, корабли ломали строй, сходясь друг с другом в артиллерийских дуэлях или, сближаясь, вступали в жестокие абордажные схватки. Только на мостиках флагманов общая ситуация была более или менее понятна, ее старались либо исправить, либо удержать под контролем, в зависимости от сложившегося положения.