Пустые шкатулки и нулевая Мария. Том 7 (с иллюстрациями)
Шрифт:
«Я» смотрит на окровавленную сестру – Аю Отонаси, – чья нижняя часть тела раздавлена в аварии.
Ая Отонаси пытается взобраться по обрыву. Она умирает, но все равно улыбается; у нее по-прежнему та чарующая улыбка.
– Ты ведь знаешь, почему, Мария, не так ли? Я хотела отомстить семье за то, что они создали внутри меня пустоту!
– Ты мне не это говорила, сестричка! – восклицает «я». – Разве ты не собиралась заполнить эту пустоту, сделав всех людей счастливыми?
– Это была моя цель, да, но не единственная. Месть была не менее важна. Свою цель сделать всех счастливыми
– Ты не можешь так сделать!..
– Могу. Как только я лишусь жизни, ты перестанешь быть Марией Отонаси…
Она улыбнулась.
– Ты станешь Аей Отонаси.
Верно, она сделала такое предсказание.
«Сейчас я предскажу твое будущее».
«Ты станешь мной – нет, тебе придется стать мной».
«Я имею в виду, что тебе придется делать других людей счастливыми».
«Мария, когда мне будет четырнадцать, я тебя покину».
«Мария Отонаси станет Аей Отонаси».
Все пошло так, как она планировала. Ей подчинялся весь мир. Ая Отонаси манипулировала людьми и управляла временем. Она была больше чем просто человеком.
Не было ничего, что она не смогла бы сделать.
– Я не умру, даже если умрет мое тело, Мария. Я завладею тобой и буду жить через тебя. Когда я тобой завладею, для тебя места уже не останется. Ты станешь существом, единственная цель которого – исполнить мое «желание». А если ты отбросишь мое «желание», то превратишься в пустую, бездушную оболочку.
Она права.
Я не Мария Отонаси. Я Ая.
Кадзуки показал мне сладкий сон, но я уже не могу снова стать Марией.
Конечно, я уничтожу «Ущербное блаженство» и выпущу его. Это я решила твердо.
Но большего я сделать не смогу. Я не смогу быть рядом с –
(Мария, перед тобой не Ая Отонаси.)
Мои глаза распахиваются от изумления.
Я смотрю на то, что осталось от Кадзуки, на этот «осадок» возле меня.
(Прекрати изобретать удобную ложь об Ае Отонаси. Прекрати сбегать от реальности.)
– …Я сбегаю, говоришь? Это нонсенс, даже если так говоришь ты, Кадзуки. Боже, ведь Ая Отонаси меня посадила в клетку! Что же в этом удобного? Нонсенс, говорю же. Я, знаешь ли, тоже не хотела страдать. Я не просила всего этого!..
(Прекрати обожествлять Аю Отонаси.)
Наш диалог бессвязен. Вполне естественно – «осадок» ведь не может реагировать на мои фразы.
– Ая Отонаси особенная. И всегда была особенной – с самой первой нашей встречи. Думаю, слово «сверхчеловек» к ней вполне подходит, – говорю я с самоуничижительной улыбкой. – Она заранее знала и то, что завладеет мной, и что умрет в свой день рождения. И действовала. Все ее пророчества сбылись, все до единого. Ая Отонаси вышла за пределы человеческих способностей. Она действительно особенная.
Несколько секунд «осадок» молчит.
Тем временем верхняя половина Аи Отонаси схватила «меня» среднешкольного образца. Она вцепилась в «меня» окровавленными руками.
«Осадок» вновь начинает говорить.
(Я
– Ну да, я была застенчивым ребенком, у меня совсем не было друзей.
(Зато про Аю они все могли говорить часами. «Умная» и «красивая» – такими словами они ее описывали. Но еще я узнал, что она была источником множества проблем. Она не создавала их сама, но вокруг нее постоянно что-то случалось, и чем старше она становилась, тем серьезнее были эти происшествия.)
– Да, Ая Отонаси была такой, но что с того? К чему ты клонишь? – спрашиваю я чуть раздраженно, хотя сама не понимаю, что именно меня раздражает.
(Ая постоянно говорила, что хочет сделать всех в мире счастливыми. Даже ее тогдашний учитель об этом знал. Когда он понял, что она абсолютно серьезна и действительно хочет помочь всему миру, он решил не отговаривать ее, а помочь в ее планах.)
Планах?
Искажение пространства продолжает:
(Он поддержал ее решение отправиться в Нью-Йорк, когда ей исполнится четырнадцать, и продолжить обучение там.)
– А? Что?..
(По-видимому, он хотел сформировать у нее более широкие взгляды на жизнь, чтобы она могла действительно сделать мир лучше. После Америки она собиралась посетить и множество других стран. Она даже не знала, когда вернется. Ее учитель рассказал мне, что ей кое-как удалось уговорить родителей, но рассказать все своей привязчивой сестренке она не смогла себя заставить.)
«Мария, когда мне будет четырнадцать, я тебя покину».
– К-кончай… кончай нести чушь! Ая Отонаси убила себя и родителей в свой день рождения! Этим она отомстила за себя и одновременно захватила меня! Уехать за границу? Она никогда –
Не строила такие ординарные планы.
Я хочу так думать?.. Да… Похоже, я и вправду повернута на ее обожествлении…
Почему? Я… я не знаю. И не знаю, почему я сейчас так взволнована.
(Она всегда искренне хотела помочь людям всего мира. Она была очень умна и постоянно изобретала и тестировала методы достижения своей цели. Но, в конце концов, она была всего лишь тринадцатилетней девочкой; ее жизненный опыт был ограничен школой, а моральные принципы – недоразвиты. Однако она знала об этих своих недостатках и решила раздвинуть свой горизонт, отправившись в новые миры.)
Я полностью сбита с толку, но «осадок» продолжает, не давая мне даже дух перевести:
(Ты серьезно считаешь, что такая амбициозная девочка могла убить себя и своих родителей ради мести? Ты серьезно думаешь, что она составляла бы такие безумные и бездумные планы, как «поместить свою душу» в твое тело?)
– Но она так и сделала! Ая Отонаси могла и это, и многое другое!
Она особое создание; обычному человеку вроде меня ее не понять.
– Я четко помню ее пророчества! Она предсказала, что я стану ей! И я стала! Я посвятила всю себя ее «желанию». Твои слова с этим никак не согласуются, Кадзуки!