Путь домой. Книга вторая
Шрифт:
— Да я уже понял, что вы… мы, — поправился он, — рыцари. И ничего против не имею, можешь быть уверен… Давай ещё, а?
Виктор Цой
Ночь глубока, день далеко, Ночью так часто хочется пить… Ты выходишь на кухню, Но вода здесь горька, Ты не можешь здесь спать, Ты не можешь здесь жить! Доброе утро, последний герой! Доброе— Сюда часто ходили за водой, — Андрей, присев на корточки, похлопал ладонью по плоскому камню, удачно выдающемуся над берегом. Сергей огляделся и удовлетворённо хмыкнул: теперь он отчётливо увидел поднимающуюся на откос тропинку.
— Ходили, но последнее время не ходят, — сообщил Олег с середины откоса. — Тут всё оплыло… Я поднимусь наверх? Если лагерь и был, то только там.
— Погоди, сейчас вместе пойдём, — махнул рукой Сергей. — Пошли, Андрей, вставай. Хотя едва ли они ещё здесь. Мне кажется, это всё-таки была разведка…
…Это была не разведка.
Селение располагалось в укромной, защищённой от ветров откосами ложбине. Кажется. Тут тоже стояли типичные вигвамы.
Стояли когда-то. А сейчас стаивающий быстро снег уже обнажил обгоревшие, полуобвалившиеся каркасы жилищ, чёрные пятна на месте кострищ… Мальчишки ощущали ещё не выветрившийся, тяжёлый запах мокрой гари. Похоже было, что тут погуляли негры. Так одновременно подумали все трое, но только в первые секунду. А потом так же синхронно они поняли — отсутствуют основные признаки налёта чёрных. Нет остатков пиршества. Нет тел. Нет разбросанных вещей.
— Сожгли до снегопада, — заметил Андрей. Его взгляд быстро и цепко обегал ложбину. — Тут жило человек пятнадцать-двадцать.
— Бой был, — сказал Олег, успевший пройтись по кустам. — Смотрите, что я нашёл, — он держал на ладони обломок арбалетного болта с кованым крестовидным наконечником и метательный нож. — Если пошарить, наверняка ещё найдётся.
— Давайте поищем хозяев этого места, — чувствуя, как растёт неприятное ощущение, не сказал, а приказал Сергей. — Не могли же всех увести, куда-то дели трупы…
…Трупы нашлись. Их стащили и свалили в распадок у ручья, а с тех пор над ними хорошо потрудились лисы. Тут были десять тел. Подальше нашлись ещё
Сосиски, наверное, подрумянивали.
А двух пацанов раздёрнули верхушками согнутых берёз. То, что висело на деревьях, было до такой степени ужасно, что и сейчас смотреть было жутко. Даже закалённым ребятам…
— Да, это не негры, — процедил Андрей. — Это наш брат белый… развлекался.
— Смотрите! — окликнул их с Сергеем Олег. Он стоял возле одного из деревьев, на которых висели останки, и касался ладонью ствола. — Смотрите, что тут написано!
На стволе берёзы были глубоко вырезаны английские слова:
Sow the seeds of peace and justice. I enjoyed myself very much.
Manny.
— «Сейте семена мира и справедливости, — перевёл Олег. — Я получил огромное удовольствие. Мэнни.» Мэнни… — повторил он. — Да, это белые. Наши.
— Наши?! — процедил Сергей. — выбирай выражения!
— Ребята… — начал Андрей, но продолжить не смог. Кусты вдруг буквально вскипели орущими людьми с оружием. Скользя по размокшей земле, они ломились со всех сторон, за ложбинкой среди ветвей угрожающе зашевелились луки арбалетов.
— Засада! Спина к спине! — заорал Сергей, выдёргивая палаш и дагу. Прыжок — они сомкнулись треугольником, выставив во все стороны клинки. Про себя Сергей крыл себя же матом в три этажа — до такой степени обалдел при виде разорения, что перестал слушать — вот и подобрались…
Странно, но ребята (и девчонки), которых было человек тридцать, с отличным оружием, явно решительно настроенные, не спешили нападать. Они замкнули троих друзей в полукольцо, прижав к краю спуска. Яростные лица, вытянутое вперёд оружие… Олег скользнул шпагой по слишком далеко протянувшемуся мечу, отбросил его, что-то прокричал… Сергей приглашающе улыбался, играя кончиком палаша… Андрей держал валлонку и дагу скрещенными…
— Эва! Эва! — крикнул кто-то, и окружением раздалось, чтобы тут же сомкнуться за спиной рослого, стройного воина. Под распахнутой курткой с меховой оторочкой была видна бригантина, усиленная роговыми бляхами, в правой руке незнакомец держал остриём вверх корду, на плечи падали каштановые локоны, а голову и почти всё лицо скрывал кожаный шлем с металлической маской. Глаза были не видны в чёрных глазницах.
Несколько секунд воин мерил всех троих ощутимым, хотя и незримым взглядом. Потом невероятно точным движением бросил корду в ножны за спиной и, обеими руками в жёстких крагах снимая шлем, сказал мелодичным голосом:
— Это не люди Харди… Кто вы такие?
— Девчонка! — вырвалось у Андрея.
— Ну, что с рыбой? — Раде слегка зевнул, прикрыв рот снятой перчаткой. Зорка, потрошившая вытащенный македонцем вентерь, отмахнулась: не мешай! Впрочем, раде в самом деле задал вопрос «от не фига делать» — видно было, что рыбы попалось немало, а есть ведь ещё второй вентерь, который как раз дружно тянули неподалёку из второй лунки Видов с Линде.
Раде, посвистывая сквозь зубы, огляделся — просто так. Весна, не весна?… Тут всё-таки гораздо более тёплая погода, чем в Европе. Январь, сейчас бы морозам быть за двадцатник, а тут — оттепели, снега почти нет, по небу проносит временами дождевые тучи, а если нет — то солнце припекает, как весной… Как ещё лёд-то устоялся…
Так, а это кто?
По льду от ближнего берега — того, с которого спускались сами рыбаки — шагали неспешно пятеро парней. С оружием, но вида вовсе не угрожающего.