Путь дракона
Шрифт:
Ярдем сидел на полу у пылающих углей жаровни – уши вперед, глаза устремлены в одну точку. Тралгут мог сидеть так целыми ночами, не двигаясь, выжидая, ничего не упуская. Никогда не засыпал на страже, никогда не томился бессонницей в часы отдыха – к зависти Маркуса, который, завернувшись в одеяло, лежал сейчас без сна.
В городе еще стояла зима, однако до начала навигации оставались считаные недели. Добраться до Карса кораблем будет быстрее, чем посуху через Биранкур, и если от корабельного капитана и команды удастся скрыть, что за груз они везут…
Что-то мягко прошуршало
Нападающие были опытны. Дверь распахнулась в тот же миг, как кто-то прыгнул в окно, прорвав пергамент. Маркус ударил ногой, под сапогом хрустнуло колено бандита, и, пока тот пытался выпрямиться, капитан перерезал ему горло. На смену первому лезли в окно еще двое; Маркус надеялся было увидеть у них мечи, которые будут неудобны в тесной комнатушке, однако бандиты держали наготове кинжалы.
Ярдем крякнул, будто поднял тяжесть, незнакомый голос взвыл от боли. Бандит слева от капитана вращал кинжалом, делая молниеносные выпады, чтобы отвлечь Маркуса и оттеснить назад, правый бандит приближался к нему сбоку. Оба крепкие, но не массивные – ясуруты или первокровные, никак не йеммуты и не хаавирки. Маркус, не реагируя на ложную атаку, обманными движениями держал правого бандита на расстоянии, чтобы тот не зашел со спины. Левый бандит, улучив миг, когда Маркус открылся, полоснул клинком по ребрам – Маркус предпочел не заметить боли. Где-то позади хрустнула кость, никто не закричал.
– Сдаемся, – объявил Маркус и скользнул вперед, цепляя пяткой ногу правого бандита, – тот, отпрянув от нацеленного в него кинжала, споткнулся, и Маркус всадил клинок ему в пах. Оставшийся бандит, пользуясь тем, что капитан вновь ослабил защиту, рванул в атаку, опьяненный былым успехом. Маркус увернулся, клинок прошел над плечом, и капитан, опустив кинжал, схватил врага за локоть. Тот подступил ближе и навалился на Маркуса всей тяжестью, пригибая его назад. Изо рта несло пивом и рыбой, в слабом свете углей мелькнула чешуйчатая кожа и острые зубы. Стало быть, ясурут. Кинжал уперся в живот капитану: одно движение – и Маркусу вспорют брюхо, как пойманной рыбине.
– Ярдем! – позвал капитан.
– Сэр? – откликнулся тот. – А, ну да.
В левый глаз ясурута тут же вонзился кинжал, из раны хлынула кровь – черная в сумеречном свете. Бандит напирал на Маркуса всем телом даже сейчас, полумертвый, однако силы его мало-помалу иссякли: Маркус отступил, и тело грянулось оземь.
Под разорванным окном валялись трое – мертвые или истекающие кровью. Еще один лежал у жаровни, угодившая в угли рука начинала подпекаться. Последний сползал по стене к ногам Ярдема, голова клонилась под неестественным углом. Пятеро. Сильные и опытные. Плохо дело. Хуже не бывает.
– Что происходит? – послышался сонный голос Китрин. – Что-нибудь случилось?
–
– Будь здесь, – велел капитан и выпрыгнул в покореженное окно.
Несмотря на ослепившую его ночную тьму, он ринулся вперед, следя за каждым шагом и отчаянно надеясь, что под ногу не попадется заледеневшая лужа или камешек. Он пронесся мимо чего-то крупного, дохнувшего на него животным запахом. Легкие горели, окровавленное плечо и бок холодило ветром. Тихие шаги сбились, звук сместился влево. Маркус не отставал.
Улица вынесла его на широкую площадь, и в свете звезд Маркус ухватил глазом легкую фигурку, закутанную в темный плащ с капюшоном, скрывавшим голову и волосы. Маскировка не помогла: женщина сделала шаг-другой, и у капитана не осталось сомнений – все равно что увидел лицо.
– Опал! – крикнул он. – Стой!
Актриса помедлила и вдруг помчалась вперед. Маркус ругнулся, стиснул зубы и рванул за ней. Темный город их не замечал. Опал неслась по улицам и аллеям, отчаянно пытаясь вымотать капитана или сбить его со следа. Маркус, не обращая внимания на раны, не отставал – пока наконец Опал не остановилась у широкого пруда. Рухнув на колени, она уронила голову на руки, грудь ее вздымалась, как кузнечные мехи. Маркус, нагнав ее, опустился рядом, оба хрипели от натуги. В светлых волосах Опал блеснул звездный свет.
– Нет, – просипела она между выдохами. – Это не то, что вы думаете. Поверьте.
– Не поверю, – отозвался Маркус.
***
– Я не знал, – покачал головой мастер Кит. – Мне бы следовало, но я не знал.
Бывший ведун Маркуса так и сидел в полосатой шерстяной пижаме и ночном колпаке – что явно свидетельствовало в пользу невиновности. Капитан застал его мирно спящим в театральном фургоне. Мастер Китап рол-Кешмет никак не походил на человека, готового сбежать с краденым золотом: Маркус готов был в этом поручиться.
Они сидели в комнатах, арендованных у пивовара, – воздух здесь навсегда пропах овсяным зерном и солодом. Стол заменяли три доски, положенные на два столбика старых кирпичей; табуреты под Маркусом, мастером Китом и обесславленной Опал по высоте сгодились бы разве что доярке, да и то с трудом. Мерцающий свет единственной свечи, принесенной мастером Китом, оставлял глаза Опал в тени. Ее заверения в невиновности, в ошибке, в том, что она собиралась только защитить Китрин, при появлении мастера Кита испарились, как утренняя роса, и теперь Опал хранила мрачное молчание.
– Вы хотите сказать, что она устроила все сама и остальная труппа ни о чем не подозревала? – спросил Маркус.
Мастер Кит вздохнул:
– С Опал я путешествовал дольше, чем… чем с другими. Подозреваю, что она меня неплохо изучила, вплоть до возможности перехитрить. Капитан, случись ей хотя бы солгать – я бы знал.
– Оставьте его в покое, Вестер, – подала голос Опал. – Он ни при чем. Это все я.
Что ж, первое признание. Не такое уж радостное.
– Я только не понимаю причин. – Мастер Кит обращался уже не к капитану. – Я считал, что вы с Китрин подруги.