Путь гладиаторов
Шрифт:
— Вашщенство! — Жирный лейтенант, оказывается, еще и по-змеиному шипеть умеет. — Девку-то вам лучше бы здеся оставить. Она принца нашего почти порешила! Помереть принц может!
5
Всё-таки не убила! Никогда Александр не думал, что так обрадуется, выживанию мерзавца и негодяя Гуго Амерзэна. Трижды заслужившего самую мучительную кончину!
— Здоровье принца Гуго — в руце Творца! — строго ответил Его Высокопреосвященство. — Как и судьба сей девы. Вряд ли напавшей на оного принца без причины.
—
— В Ауэнт захотел?! — возвысил голос кардинал. — Или к братьям-леонардитам — в допросную? За оскорбление герцогини Илладэн и за речи еретические? Пшел вон! Все вон! — рявкнул он на «честных людей», жаждущих «суда». Жерар и михаилиты на свой счет не примут. Не сошли с ума пока. В отличие от этих. — С вашим принцем разберется Высший Церковный Суд. За похищение чужой жены. А сейчас — чтобы герцогиня Александра была в моей карете немедленно! И если с ней случится хоть что-нибудь еще — от церкви отлучу всех, кто был в этом вертепе греха! Поголовно.
Убрались. Этот же лейтенант почуял твердую руку с правом повелевать — неважно, чью! И сейчас растрясает жир. Вперед своих людей спешит за невезучей виконтессой Тервилль.
Только бы еще не поздно!
Александр содрогнулся. Будь его воля — принца Гуго действительно предали бы суду. И прилюдно казнили на площади.
Но воли никто не даст — и мерзавец Амерзэн наверняка выйдет сухим из воды. Если выживет сейчас — будет еще много лет здравствовать. И творить новые подлости и преступления!
Гуговские шавки убрались. А самое трудное — еще впереди. Спасти жизнь неудавшейся убийце недобитого негодяя.
И прежде всего — забрать ее отсюда. Ибо, судя по глазам, — никуда идти в компании эвитанского церковника Элгэ не собирается.
Собирается — всадить клинок себе в сердце. И если еще не всадила — то лишь из опасения промахнуться. Свалиться раненой в гадючьем кубле!
— Элгэ Илладэн!
Впору себя возненавидеть — за столь официальный тон. Но Александр — всё еще кардинал Эвитана. Позади — его свита. А герцогиня Элгэ — по всем законам преступница, пока не доказано обратное. Свои же михаилиты не поймут. Даже они!
— Я — кардинал Эвитанский Александр. Сейчас я забираю вас в один из монастырей Святого Михаила. Там вам не будет угрожать самосуд… солдат.
— К чему эта комедия, святой отец? — Судя по горькому смеху, Элгэ уже восстановила дыхание. — Меня ждет «справедливый» суд и казнь на площади. Хотите быть милосердным — спасите мою ни в чём не повинную сестру. А меня предоставьте моей судьбе. — Девушка крепче стиснула клинок — аж пальцы побелели. — Поверьте: дочь Алехандро Илладэна не унизится до того, чтобы попасть в руки солдатни.
Усталое лицо, затравленно-высокомерный взгляд, колючие зеленые глаза. Гордо вскинутый подбородок.
Илладийка, аристократка, герцогиня. Дочь воинов — в сотом поколении. И что с ней такой теперь делать?
— Не смей сдаваться! — рявкнул Александр, вспомнив былые времена далекой молодости. Неожиданно для самого себя. — Самоубийство допустимо — только если нет другого выхода.
И, несмотря на протестующие жесты сопровождающих, шагнул к девушке. Вплотную. На расстояние короткого взмаха любого из ее клинков. И не отводя взгляда от злых зеленых глаз.
— Элгэ Илладэн, — негромко добавил Александр, — именем Творца нашего, Всепрощающего и Милосердного — клянусь: ты не будешь казнена на площади. Если я не смогу добиться помилования — сам передам тебе яд. — Последнюю фразу точно слышала только она. Ну, может, еще стоящий ближе других Жерар. А остальным — незачем. Тем более, слово кардинал намерен сдержать. — Но я надеюсь добиться твоего помилования. Не стоит отказываться от шанса остаться в живых. Тебе ведь есть, ради кого жить.
Невозможно, чтобы не было. У Элгэ есть брат, сестра, приемная мать. И у девушки в семнадцать лет всегда есть возлюбленный. Или тот, о ком она мечтает.
Особенно — у южанки.
— Я не сдам оружие здесь… — качнула головой герцогиня.
Как хорошо, что она — илладийка. Пистолет надежнее клинка. Но воительница в горячке боя не оставила пуль для себя.
Мидантийка приберегла бы две — на случай осечки. Нет, у уроженки страны отравителей нашелся бы при себе надежный яд. Мгновенного действия.
И медлительный кардинал опоздал бы.
— Оставь клинки при себе, — кивнул Его Высокопреосвященство. — Лицу духовному и не подобает принимать оружие.
Она чуть усмехнулась. Тоже хорошо.
— Отдашь в монастыре — капитану михаилитов. Ну, Элгэ, едем.
Бедная девочка! На примере невезучего Витольда успела убедиться, что верить нельзя и родному отцу, если тот — не из южных провинций.
А тут — совершенно незнакомый кардинал. Из уже вражеской страны.
Элгэ похожа сейчас на своего отца — его тезку. Как же похожа! На мать — меньше…
— Едем, Элгэ, — повторил Александр.
Илладийская герцогиня и эвитанская государственная преступница молча шагнула вперед, к нему. И михаилиты так же молча взяли ее в кольцо почетной стражи. Ирония судьбы — как рыцари и мужчины в этом вертепе ведут себя лишь монахи.