ПУТЬ ХУНВЕЙБИНА
Шрифт:
– Жвания – что за фамилия такая?
– Дима по происхождению грузин, - объяснил Дейв.
– Я уже знаю одного грузина – Сталина! Ха-ха-ха! Грузин, как Сталин! Ха-ха-ха! – сострил Крис и почесал яйца.
Дейв улыбнулся, но было видно, что ему неудобно за товарища. Я стоял с каменным лицом.
Затем я несколько раз сталкивался с Крисом, и он все время бросал мне:
– Грузин, как Сталин! Ха-ха-ха!
Я не понимал, зачем человек продолжает шутить, видя, что мне не нравится его шутка. Я с трудом подавлял в себе желание просто двинуть Криса в то место, которое он частенько чесал на публике.
Однажды я все же не выдержал и сказал
– Окей! Ай эм джорджиер, эс Сталин, бат ю – ингланд, эс Черчилль.
После этого Крис перестал шутить, но и здороваться со мной он перестал тоже.
На конференции обсуждали самые разные проблемы: бунт черных в Лос-Анджелесе (он вдохновил тогда левые движение во всем мире), положение в Восточной Европе, живопись Малевича и Кандинского, черный национализм и эволюцию взглядов Малькома Икса, ущемление прав геев и лесбиянок, кинематограф Зиги Вертова, атаки буржуазии на профсоюзы, авангард Родченко, национальные проблемы в Советском Союзе, фашизм в современном мире, терроризм Ирландской республиканской армии и так далее. Дейв сделал доклад о ситуации в России.
Семинары проходили по одной и то же схеме. Доклад на 30 минут. А потом обсуждение, дискуссия. Англичане обычно начинали свои выступления со слов: «Я буду доказывать, что…». Потом шло перечисление того, что будет доказывать докладчик. Иногда на аргументацию времени не оставалось.
Мне запомнились черные националисты, которые даже ранний Коминтерн называли «инструментом белого расизма». Ленин, с их точки зрения, тоже был расистом, он, оказывается, предложил белым новый способ колонизации третьего мира, который на словах заключался в классовом единении белых и черных, а на деле – в доминировании белых над черными.
На семинаре о фашизме доклад делал худосочный английский троцкист. Из его выступления я так и не понял, почему, как на материковой Европе, так и в Англии наблюдается рост национализма и активизация правых ультра. Вывод, который он предложил, был банальным: у рабочих – общие классовые интересы, поэтому белые и цветные рабочие должны вместе отстаивать свой уровень жизни, бороться за свои права.
– Все это здорово, я со всем согласен, - сказал высокий бритый парень в тяжелых ботинках, узких джинсах и косухе. – Но как вы предлагаете защищать безработных цветных, которые живут в иммигрантских районах и на которые становятся жертвами атак фашистов?
– Это парень из «Ред экшн», - шепнул мне Дейв.
– Я предлагаю организовать демонстрацию против расизма, пусть фашисты увидят единение цветных и белых, – ответил докладчик вопрос.
– Выходит, вы против уличной борьбы? – уточнил парень из «Ред экш» позицию докладчика.
– Я за демонстрацию силы!
– А я за то, чтобы применить ее против фашистов! – взорвался красный скин. – В 80-е годы мы били нацистов на улицах, нападали на их митинги, и в итоге прогнали их с улиц. Сейчас нужно повторить то же самое!
– Верно! Я тоже так считаю, - вскочил еще один бритый налысо парень в косухе. – Я – гомосексуалист. Еще недавно на наши клубы и бары нападали фашисты, избивали наших товарищей и друзей. Мы устали терпеть все это, начали тренироваться, создали организацию «Голубые пантеры». В один прекрасный день мы сами напали на нацистов, избили их. Один наш товарищ засунул рукоять бейсбольной биты в нацистский зад! После этого мы долго чувствовали себя спокойно. А когда фашисты появились снова, мы опять дали им
– Вы предлагаете бороться с фашистами их же методами… - начал было докладчик.
– Мы предлагаем делать хоть что-то, чтобы нацисты не чувствовали себя хозяевами улицы, - оборвал его парень из «Ред экш».
После собрания Дейв мне объяснил, что из СРП вышли люди, которые считали, что главное – это мордобой с фашистами. Они и организовали «Ред экшн».
– «Ред экшн» - отошли от марксизма и превратились в анархистов, - вынес приговор Дейв.
СРП – была ядром Антинацистской лиги Англии, которая активно действовала тогда в Британии. Активисты партии Клиффа занимались патрулированием улиц, где нацисты нападали на цветных, помогали иммигрантам создавать бригады самообороны, но основное внимание СРП уделяла организации демонстраций против нацистов. Эта тактика позволила клиффистам привлечь в партию несколько сотен черных и цветных, обратить их марксизм.
А активисты «Ред экшн» не гнались за численностью. Они просто совершали налеты на штаб-квартиры ультраправых, громили их типографии, избивали на улицах. Это были здоровые парни, профессионалы уличного боя. Дейв не одобрял их тактики в целом, но в определенные моменты, когда росла волна ультраправого насилия, считал ее оправданной.
Две недели в Лондоне пролетели быстро, но я успел познакомиться со столицей Англии. Я вставал в шесть, а то и в 5-30, полчаса бегал в парке, принимал душ в ванной комнате, украшенной фотографией работы Герберта Ритца, на которой запечатлен мускулистый пролетарий с автомобильными покрышками в руках (наверняка ее повесил Ноуэл, чтобы иногда баловать себя, глядя на мускулистого героя рабочего класса), а потом отправлялся гулять в центр Лондона. В десять я уже был на семинаре в Лондонском университете. Вечером мы гуляли уже вдвоем с Дейвом. Заходили в пабы, он заказывал светлое пиво, а я – Гиннес. Ранним вечером в Лондоне обычно проходили грозы. Небо покрывали сине-черные тучи, и английская столица приобретала тот вид, о котором мы все читали в романах. Мы сидели в пабе и смотрели на бегущих людей, на лондонские такси.
Однажды в одном из пабов за соседним столиком сидела группа молодых мужчин. Они пили пиво бокал за бокалом, громко разговаривали, если не сказать – кричали.
– Типичные английские работяги, - объяснил Дейв.
В результате один мужик, рыжеватый такой, свалился со стула, будучи мертвецки пьяным.
– Стенд ап, Джонни! Стенд ап! – захлопотали его товарищи.
В середине июля Дейв отметил день рождения, то ли 32 года ему исполнилось, то ли 33. Он не стал устраивать вечеринку (застолья в Англии не приняты вообще). Мы вдвоем выпили в пабе по две пинты пива, а потом дома устроили праздничный ужин, опять же – в итальянском стиле. Ноуэл уехал в Амстердам, Джон и его жена тоже куда-то отлучились, Майкл работал, и мы были вдвоем.
Дейв, поедая спагетти и запивая их кьянти, рассказал мне, как чуть было не переспал с итальянской девушкой. Дело было в средине 80-х в Москве, куда Дейв приехал совершенствовать свои знания по физике (он по образованию - физик). В Знаменитом общежитии на Воробьевых горах подобралась интернациональная молодежная компания, в которой солировала темноволосая уроженка Апеннин.
– Она была связана с анархистами, и рассказывала, как после акций «Красных бригад» полиция обыскивала квартиры всех левых активистов, искала оружие. Человека могли арестовать только за то, что он хранил дома коммюнике бригадистов!
– вспоминал Крауч.