Путь к Истоку
Шрифт:
– Спасением своей никчемной жизни вы должны быть безмерно благодарны моей невесте, потому что я за такое, не задумываясь, приказал бы вас разорвать на части. Аудиенция закончена, господа... Так же, как и раньше, я не услышал от представителей Ордена ни одной умной или правильной мысли, что меня крайне огорчает, заставляя сильно сомневаться в возможности нашего союза и в дальнейшем.
– Владыка!
– Стража!
– Громкий выкрик Лота разнесся по всему залу, заглушая голоса разом заговоривших магов, которые пытались докричаться до князя, отвернувшегося от них. Крепкая и горячая рука сильно сжимала ее ладонь, придавая сил и уверенности.
Спустя всего
– Вышвырните их вон из моей страны! И проследите, чтобы и ноги их здесь больше не было!
– Ледяным тоном отчеканил Камлен, с холодным презрением глядя на перекошенные от гнева лица колдунов, не привыкших к такому пренебрежительному отношению к своим персонам.
– Все будет сделано так, как вы приказали, владыка, - склонив голову в почтительном поклоне, произнес Лот. Он быстро сбежал с возвышения, грациозной походной направляясь к выходу из зала взмахом руки приказывая страже, ожидающей распоряжений, вывести вслед за ним и магов, - можете не сомневаться, я прослежу за этим лично и с превеликим удовольствием!
– Это было ужасно, - тихо простонала Азария, обхватывая дрожащими руками бледные щеки. Она вскинула наполненные слезами глаза на оглянувшихся на нее Камлена и Яснину. Ее мелодичный голос сильно дрожал, а слова перебивали судорожные всхлипы, - как они...как они посмели....
Камлен выпустил руку колдуньи, быстро подходя к сестре. У входа в тронный зал показалась тучная фигура целителя, который мрачно оглядел слуг, нерешительно замерших неподалеку от дверей в ожидании приказаний и начал пробираться сквозь толпу стражников, готовых в любой момент броситься на защиту князя и его семьи, решительно расчищая себе дорогу.
– Что здесь произошло?
– Лим остановился у подножия возвышения, тревожно глядя на сохраняющую невозмутимое спокойствие чародейку, которая ответила ему лишь легким движением бровей. Маг повернулся лицом к князю, пытающемуся успокоить сестру. Девушка бросилась ему в объятия, с отчаянием цепляясь тонкими пальцами за тонкую ткань сюртука, утыкаясь лицом в широкую грудь. Поцеловав светлые волосы, он приподнял голову, глядя на взволнованного колдуна, чье дыхание звучало тяжело, словно он очень спешил попасть в тронный зал. Впрочем, так оно и было, ведь он на несколько дней покидал дворец, да и сам Даншер, насколько знала колдунья.
– Не сейчас, Лим. Мы обсудим это позже, а сейчас, прошу тебя, присмотри за Азарией. Произошедшее оказало на нее слишком сильное впечатление.
Если чародей и хотел возразить, то промолчал, смерив своего воспитанника внимательным и проницательным взглядом. Он слишком хорошо знал его, и безошибочно определил его состояние, не став спорить. Внешне князь оставался спокойным, но даже Яснина уже успела убедиться в том, что невозмутимость и уравновешенность довольно редко изменяют ему, подчас скрывая яростную бурю, бушующую в душе. Должно быть, маг подумал о том же, что и она, потому что торопливо поднялся по ступеням, направляясь к княжне. По-отечески нежно и покровительственно обняв тихо плачущую девушку за хрупкие, беспрестанно вздрагивающие плечи, он повел ее прочь из тронного зала, что-то тихо говоря ей, заставляя слабо кивать в ответ. Лим на ходу строго приказал слугам и страже заняться своим делом, а не бестолково толпиться в проходе, вместе с княжной скрываясь из виду.
Прошло всего несколько минут, и тронный зал опустел. Когда за поклонившимися стражниками захлопнулись высокие
– Прости, - устало произнес за ее спиной Камлен, заставив горько усмехнуться. Яснина не стала оборачиваться, не уверенная в том, что сможет контролировать выражение своего лица теперь, когда они остались наедине, без лишних свидетелей.
– Тебе не за что извиняться. Я сама допустила ошибку, когда согласилась на встречу. Казалось бы, я достаточно давно и хорошо знаю этих магов, но даже меня им сегодня удалось удивить. Жаль, что неприятно.
– Это не твоя, а моя ошибка. Я так стремился поставить точку в этом проклятом деле, что не подумал о последствиях.
– Ты прав, Камлен, - его уравновешенный и немного отрешенный тон стали для нее последней каплей, переполнившей и без того полную до краев чашу терпения.
– Ты не счел нужным сообщить, что Рогд написал обо мне. И этот странный фарс, который ты затеял. Разве сложно было предупредить меня о том, что ты хочешь сделать?
– Я не хотел, чтобы ты знала о содержании письма, потому что знал, что это причинит тебе боль.
– Мне и сейчас больно, Камлен, - она невольно прижала руку к груди, где учащенно и неровно билось о стенки в очередной раз раненое сердце. Создавалось впечатление, что ее судьбе - злодейке никогда не надоест преподносить ей неприятные сюрпризы, - потому что меня просто-напросто предали! Возможно, это не самое мудрое и храброе решение, но я предпочла бы никогда не слышать сказанных сегодня в мой адрес слов!
– Я не хотел, чтобы так получилось, - глухо отозвался князь. После секундного молчания он еще тише добавил, - в своем желании объявить о нас всему миру я зашел слишком далеко.
После его слов Яснина не выдержала и резко обернулась. Платье взвилось в воздух, закручиваясь вокруг ее ног и волнами опадая на мраморные плиты. Она со смешанными чувствами смотрела на прямо встретившего ее обвиняющий взгляд мужчину, неподвижно застывшего всего в паре шагов от нее. Но внешне он уже не казался таким невозмутимым и спокойным, как раньше. Его лицо потемнело, а челюсти были судорожно сжаты. Колдунья заметила, как он с яростной силой стискивает руки в кулаки, пытаясь сдерживать эмоции. Но сейчас его чувства занимали ее меньше всего. Да, она понимала его намерения, но принять их не могла.
– Твое признание обошлось мне слишком дорого, Камлен, - ее губы презрительно искривились, а голос стал звучать выше на несколько октав. Золотисто-карие глаза стремительно светлели, наполняясь золотистым сиянием, выдающим ее душевное смятение.
– Как, впрочем, и отношения с тобой. Должно быть, ошибку мы оба допустили не сейчас, когда признались в них, а в тот день, когда решили, что они вообще возможны.
– Яснина, - он на мгновение закрыл глаза, скрывая от нее их выражение, словно слова колдуньи причинили ему сильную боль. Стараясь держать себя в руках, он продолжил, - мы оба также понимали, что однозначной реакции не будет. Но мне все равно, что скажут люди.