Путь к Истоку
Шрифт:
Яснина недолго наслаждалась своей маленькой, но такой сладостной местью. В зал торопливо вбежал слуга, затянутый в белоснежный костюм из шелка, расшитый золотом. Он замедлил шаг, когда увидел, что за завтраком помимо князя собралось достаточно много людей, но все - таки торопливо направился прямо к роскошно накрытому столу, низко опустив голову. Внезапное видение яркой вспышкой пронзило голову колдуньи, заставив судорожно выдохнуть сквозь вовремя стиснутые зубы. Голова была готова расколоться от невыносимой боли, а перед глазами от слишком большого напряжения заплясали огненные пятна. Только выработанная за многие годы выдержка помогла ей внешне оставаться совершенно спокойной и невозмутимой, хотя в ее душе все переворачивалось.
Свежая
Замолчавшая на середине слова Азария, о чем-то до этого оживленно рассказывающая улыбающемуся Лоту, застыла с поднятыми вверх руками, пытаясь изобразить в воздухе что-то понятное только им двоим, удивленно переводя озадаченный взгляд на не смеющего подойти еще ближе слугу, который замер на приличном расстоянии, весь сотрясаясь от мелкой дрожи. Яснина торопливо опустила чашку с напитком на изящную тарелочку, опасаясь, что не сможет справиться с собой, и ее постигнет та же участь, что и неудачливую товарку, разбитую чуть раньше.
– Владыка, - слуга рухнул на колени, привлекая внимание всех сидящих за столом. Колдунья обреченно закрыла глаза, подавляя глубокий вздох. Она, в отличие от остальных, уже понимала, что вестник принес отнюдь не добрые известия, но не хотела показывать свое знание раньше времени, потому что никогда прежде не получала никаких видений. Эта особенность была свойственна не только очень могущественным, но еще и светлым магам. Те, кто черпал силу из другого Источника, были лишены возможности заглянуть в будущее или получать от высших сил небольшие подсказки о том, что их ждет впереди.
– Говори, - голос князя над ней звучал напряженно и сухо, словно он тоже понимал, что ничего хорошего в принесенных вестях не будет.
– Простите меня за дурные новости, владыка, - слуга рухнул на колени, утыкаясь лбом в мраморные плиты, так что его голос был едва слышен и различим, - на Восточном руднике обрушилась одна из шахт, в которой ведется добыча алмазов.
– Есть пострадавшие?
– Никто не выжил, повелитель, - после секундного страшного молчания еле слышно произнес слуга. Старый маг, сидящий практически напротив колдуньи, сильно побледнел, судорожно втягивая носом воздух, словно ему стало трудно дышать.
– Но это невозможно! На руднике работали не менее двадцати человек, кто-нибудь из них обязательно должен был уцелеть!
– С гор сошел большой обвал, господин, который накрыл собой всю территорию, обрушив шахту и погребя под завалами рабочих. Смена не вернулась вовремя, поэтому стражники забеспокоились и отправились в горы. Но нашли там только камни...
– Без промедления отправьте туда рабочих и стражу. Завал необходимо как можно скорее расчистить, - колдунья не смотрела на князя, чтобы не видеть его лица, но судя по движению слева от нее, он повернулся к Лоту, - возьми столько магов, сколько сочтешь
– С твоего позволения я займусь этим, - в дрожащем голосе княжны звенели едва сдерживаемые слезы.
Лим с трудом поднялся на ноги, рассеянно оглядываясь в поисках своего посоха.
– Я тоже отправлюсь на гору, вдруг кому-то удалось выжить.
Колдунья не стала останавливать старого мага, на которого недобрые вести произвели сильное и удручающее впечатление, хотя понимала, что он уже ничего не сможете сделать для них. А вот им с Лотом было чем заняться на руднике, ведь слишком много потревоженных, не упокоенных душ вырвалось на свободу. Яснина, как и все остальные, не смогла остаться безучастной к тому, что произошло. Но здравый смысл в ней взял верх над сожалением, безжалостно и хладнокровно напоминая, что безвинно и безвременно погибшие люди, перешедшие грань, но еще не покинувшие этот мир, представляют собой страшную и серьезную угрозу для живых, в чьих венах еще бежала горячая кровь, а сердца бились в груди. Не говоря уже об огромном завале, под которым оказалась погребена вся шахта. Его необходимо расчистить.
– Я должна осмотреть рудник, прежде чем в горы отправятся спасательные отряды, - очень тихо, так, чтобы ее услышал только князь, прошептала колдунья, не поворачивая головы и глядя прямо перед собой. Она не знала, как помочь ему, чтобы он не расценил ее действия как простую жалость, а не желание поддержать в трудную для него минуту.
– Этим есть кому заняться, - хрипло отрезал князь, не желая так просто отпускать ее, - Лот прекрасно справится с этой задачей.
– Если мы не упокоим души погибших в самое ближайшее время, они осознают, сколь велика их утрата и начнут мстить за свою потерянную жизнь. Перешедшие грань уже не помнят своих близких и родных, им не ведомы страх и жалость. Их ведет лишь жажда возмездия. Если мы ничего не предпримем, несколько десятков обозленных и требующих отплаты душ обрушатся на ничего не подозревающий город. И поверь мне, они могут натворить очень - очень много бед, потому что впервые часы после своей гибели наделены огромной силой, способной нанести Даншеру большой ущерб.
– Я не хочу, чтобы ты становилась свидетельницей того, что произошло на руднике, - непреклонно продолжал упорствовать князь, не принимая ее объяснения.
Колдунья криво усмехнулась, поворачивая голову в его сторону. Побледневшие от ярости и гнева крепко сжатые губы были единственным, что выдавало охватившее его волнение. Но испытываемые им чувства не относились к слуге, принесшему вести, скорее он просто злился на себя из-за того, что был бессилен в создавшейся ситуации и не мог ничего исправить.
– Камлен, за свою жизнь я видела такое, о чем ты имеешь весьма смутные представления, поэтому даже огромная гора окровавленных и обезображенных трупов не способна испугать меня.
– Ты ведь не отступишь?
– его вопрос прозвучал как-то обреченно и устало.
– Нет, - подтвердила колдунья, позволяя себе легкую улыбку.
– Пообещай мне, что сразу вернешься во дворец, если возникнет какая-то угроза, не взирая ни на что...
– Но...
– Это мои условия, Яснина...
– Хорошо, демоны с тобой, - раздраженно выдохнула колдунья, зло поджимая губы, чтобы сдержаться от лишних и резких слов, совершенно не уместных в этой ситуации. Она должна была, несмотря ни на что, попасть на гору, чтобы разобраться с возникшим у нее видением, поэтому готова была временно согласиться с безапелляционными требованиями, выдвинутыми князем, хотя собиралась немного позднее предъявить ему счет за это. Пусть Яснина и была вынуждена признать, что его условия продиктованы прежде всего заботой о ней, принять их упрямой и своевольной чародейке было крайне сложно.