Путь к Истоку
Шрифт:
– Ты сделала это специально, чтобы меня спровоцировать, или просто потому, что эта соблазнительная, но мало что скрывающая ткань тебе понравилась?
Колдунья удивленно повернула голову, оказываясь нос к носу с уже занявшим свое место князем, близко склонившимся к ней. Стараясь не поднимать взгляд и смотреть только на его волевой подбородок, она тихо спросила.
– Что ты имеешь в виду? Я одета точно так же, как всегда.
– Да?
– Голос мужчины звучал совершенно невинно,- наверное, я до этого просто не замечал, что твой наряд просто умоляет всем своим видом его снять...
Колдунья от неожиданности выпустила из руки чашку, которую продолжала бесцельно вертеть. Та с оглушительным звоном упала на пустую тарелку, разлетаясь на мелкие осколки. Яснина
– Камлен!
– Своим шипением колдунья могла посоперничать с сотней самых ядовитых змей, которые потерпели бы, впрочем, позорное поражение, настолько она была зла его детской выходкой. И еще больше на себя, за то, что поддалась на провокацию.
– Верно, меня так родители назвали, - с тем же выражением полной невинности, ответил князь, на секунду отворачиваясь, чтобы знаком подозвать слугу, который уже спешил к столу, чтобы заменить разбитый столовый прибор и наполнить новую чашечку ароматным напитком, с поклоном ставя его перед разгневанной колдуньей.
Только веселый и какой-то захлебывающийся смех княжны спас правителя Мораввы от жестокой расправы со стороны вышедшей из себя Яснины. Оторвав прожигающий взгляд от мужчины, который беззаботно и открыто, словно не понимал нависшей над ним опасности, смотрел на нее, она удивленно посмотрела на девушку. Оказалось, что Азария рассмеялась над словами брата в самый неподходящий момент, когда отпивала чай из своей чашки, поперхнувшись им и забрызгав не только свое платье, но и только-только устроившегося рядом с ней Лота. Тот иронично и насмешливо, но без ожидаемой злости и раздражения, посмотрел на заливающуюся краской княжну, поднимая со стола расшитую салфетку, чтобы смахнуть брызги чая со своего некогда белоснежного сюртука.
– Я просто пошутил, - на ухо ей произнес хмыкнувший князь, наклоняясь настолько низко, что губами прикасался к коже, загорающейся огнем под его быстрой и невинной лаской, - у тебя был такой серьезный и сосредоточенный вид, что я не удержался. И ты на самом деле выглядишь очень соблазнительно,- после секундного молчания признался Камлен, улыбаясь такой улыбкой, что у Яснины перехватило дух.
– Перестань, - выдохнула колдунья, старательно пряча взгляд и вцепившись ногтями в край стола, чтобы спрятать легкую, выдающую ее волнение дрожь.
– Мы же не одни.
– Не думаю, что мы кого-то удивим, ведь всему дворцу известно о наших отношениях. К тому же, Лим, так настойчиво пытающийся ворваться вчера в тронный зал, должен был о чем-то догадаться...
Яснина резко повернулась к князю лицом, изучая его прищуренным взглядом. Мужчина ответил ей легким поднятием бровей, забрасывая в рот черную виноградинку. Он выглядел таким же спокойным и сосредоточенным, как и всегда, хотя сегодня казался более приветливым и расслабленным, словно его отпустило сковывающее на протяжении долгого времени напряжение.
Колдун действительно довольно быстро вернулся назад, чтобы поговорить с князем с глазу на глаз и получить ответы на свои вопросы. Многочисленная стража, стоящая у входа в тронный зал, доложила решительно настроенному старцу, что князь еще не выходил, оставшись наедине с колдуньей. Бессмысленно прождав какое-то время, Лим ушел, чтобы вернуться спустя час. Так он и ходил полночи, с небольшими перерывами, явно опасаясь того, чем может закончиться разговор между его повелителем и непредсказуемой чародейкой. Только осознав, что его ожидание тщетно и напрасно, маг отступил, решив перенести встречу с князем на утро, дождавшись более подходящего случая.
Конечно же, Лот во всех подробностях сообщил ему о том, как прошла аудиенция магов, поэтому он теперь все время украдкой поглядывал на мрачную колдунью, которая пришла на завтрак скорее по привычке, чем из желания утолить голод. А вот поведение подошедшего с большим опозданием князя, что на него было совсем
Лим с легким и беззлобным укором покачал головой, но не стал ничего говорить, сдержав желание сделать ему замечание. Он казался таким довольным жизнью и беззаветно счастливым, что у мага просто язык не повернулся, чтобы какими-то упреками испортить Камлену замечательное настроение, которое посещало молодого повелителя и так крайне редко, особенно после того вечера, когда он стал невольным свидетелем отвратительного и недостойного поведения своего младшего брата. Этим утром владыка выглядел именно так, как в представлении Лима и должен был выглядеть молодой, можно даже сказать, совсем юный мужчина, получающий удовольствие от жизни, невзирая на свой высокий статус, который, сейчас, похоже, совершенно не тяготил его. Маг понимающе усмехнулся в длинную бороду, пряча доброжелательную улыбку в усы, когда мрачная и сердитая колдунья, лицо которой потемнело от раздражения и злости, вскинула взгляд на князя, скользнувшего пальцами по линии ее обнаженного плеча. Со стороны казалось, что он просто с сосредоточенным видом поправляет сбившиеся камни тяжелого ожерелья, обрамляющего длинную и изящную шею женщины. Но со своего места маг отчетливо видел, что все камни в роскошной и филигранной оправе, скрепленные в длинные цепочки, которые крепились к основному золотому обручу, в идеальном порядке лежат каждый на своем месте. Возможно, он и был стар, но его глаза еще не утратили своей острой зоркости. Но не поступок князя удивил его, а реакция колдуньи.
Яснина несколько секунд буравила сдерживающего смех князя пронзительным взглядом, а затем вдруг широко и открыто улыбнулась, с лучезарной улыбкой на лице подаваясь ему навстречу и звонко целуя опешившего от ее поступка мужчину в губы. Маг не смог сдержать смех, тщательно маскируя его за приступом жестокого кашля, наблюдая за тем, как медленно приходящий в себя владыка ошеломленно и не понимающе хлопает длинными ресницами, удивленно и недоверчиво глядя на чародейку, которая с насмешливой улыбкой пробовала заново принесенный напиток, вызывающе вскинув тонкие брови. Что ж, поделом ему, должен был признать Лим, когда собравшихся за столом людей дружно одолел приступ ожесточенного и длительного кашля. При чем хуже всего замаскировать смех выходило у слишком искренней и милой Азарии, у которой притворство никогда не получалось в должной мере хорошим и способным обмануть кого-то в виду ее врожденной простоты и доброты. Она даже прикрыла рот ладошкой, но ее сдавленное, приглушенное, но от этого не менее веселое и задорное хихиканье было отчетливо различимо за неумелыми попытками скрыть его за искусственным и крайне наигранным кашлем.
Яснина приподняла чашку, с дразнящей улыбкой отсалютовав ею помрачневшему князю, который с многообещающим видом смотрел через ее плечо на предательницу, откровенно потешающуюся над его замешательством.
– И это - один - ноль, - нежно пропела она, подмигивая ему, - конечно, в мою пользу...
После чего иронично склонила голову на плечо, слегка выгибая брови, словно безмолвно призывала оценить ее маленькую, но безоговорочную победу в этом шутливом противостоянии с поддразниваниями, которое закончилось для начавшего его князя поражением. А затем принялась за завтрак, не обращая больше внимания на его кислый вид, словно мужчина, не глядя, выпил залпом стакан свежевыжатого лимонного сока, который ему по ошибке вместо утреннего бодрящего напитка щедро плеснули в чашку.