Путь к тишине. Часть 2
Шрифт:
— О да, конечно мог. Вопрос в том — зачем? Видишь ли, он не хотел смерти Лорану. Почему — его дело, вряд ли он захочет давать объяснения. С другой стороны, Адам знал, что ты попытаешься отомстить, но как он мог остановить тебя, не вступая в конфликт? Не драться же ему с тобой. Поэтому он решил пойти по другому пути, дать тебе почувствовать вкус того, что ты собираешься совершить, предложив другую жертву. Согласись, прием оказался действенным, хотя и жестоким.
— И поправить ничего нельзя, —
— А ничего и не нужно поправлять. Судьба Жосса была предопределена. Если не ты, то кто-нибудь еще. Джина, например. С Лораном было бы намного хуже.
— Хуже?
— Сейчас ты переживаешь только свою ошибку, потому, что сделала нечто, противное твоей душе. Там же ты рисковала еще и нажить могущественного врага. И потерять друга.
— Врага? Шарля?
— Да. Случись такое, вполне возможно, что мы бы сейчас с тобой не разговаривали.
Мишель примолкла и некоторое время молча смотрела в стол.
— Значит, он… убил бы меня?
— Не буду утверждать наверняка, но он вполне на это способен. О, он не пойдет против Правил! Но он же мог сделать то же, что и ты — бросить вызов и победить. Шансов против него у тебя было бы очень мало.
— Да, — совсем тихо сказала Мишель и знобко передернула плечами. — Знаешь, я ведь совсем об этом не думала. Сейчас жутко становится. И потом… ведь это же его ученик… он его защищал… А я…
— Вот видишь, — кивнула Кедвин, — ты сама все понимаешь… Ну да теперь не нужно об этом переживать. Все обошлось. Просто нельзя забывать, что у дела есть еще и такая сторона. Твой враг для кого-то всегда может оказаться близким другом, отцом, сыном… Помни об этом.
— Да уж, теперь не забуду, — серьезно ответила Мишель. — А какого друга я могла потерять?
— Подумай. Адам приложил все силы, чтобы вытащить Лорана из этого дерьма и дать шанс начать все сначала. А ты решила эти его усилия разом зачеркнуть. Как ты думаешь, понравилось бы ему это?
— Нет. И что, он тоже мог убить меня?
— Нет. Конечно, нет. Но его отношение к тебе вряд ли осталось бы прежним.
Мишель снова задумалась. Потом подняла голову и посмотрела на Кедвин.
— Ты знаешь ответы на все вопросы?
— Нет, — улыбнулась та. — Просто вопросы, которые ты задавала сейчас, рано или поздно задают все. И отвечать на них мне уже приходилось не единожды. Эти вопросы не из тех, ответы на которые приходится искать всю жизнь. Так что поверь мне, все не так уж плохо.
— Да… Только Ричарда уже ничто не вернет.
— Это верно. Но мы Бессмертные. Это может случиться с любым из нас в любой момент. Вызов, поединок… смерть.
— Это не был вызов, — возразила Мишель. — Это совсем другое.
— Может быть. Но не для тебя.
Снова повисла тишина, и снова ее нарушила
— И все-таки, зачем тебе понадобилось звать меня к себе? Ведь ты могла просто…
— Могла, конечно, — Кедвин вздохнула. — Мой последний ученик покинул меня почти пятьдесят лет назад. Четыре, скоро будет пять лет, как погиб мой муж… С тех пор я живу одна. Не такая уж большая радость каждый вечер приходить в пустой дом, зная, что не услышишь живого голоса до следующего утра.
Мишель нахмурилась:
— Твой муж? Он был одним из нас?
— Нет, он был смертным.
— И как?
— Очень просто. Уличный грабеж. Одна минута — и шестнадцать лет жизни из настоящего становятся прошлым. И ничего нельзя вернуть, даже если найти и наказать убийцу.
— Ты не мстила?
— Мстила. Но что в том проку? Только чувство осталось, будто в грязи измазалась. И все.
Мишель снова притихла, но в выражении ее глаз появилось что-то новое.
— Я… я буду хорошей ученицей, — шепотом сказала она. — Я буду стараться…
*
В этот вечер тем же событиям предстояло стать предметом обсуждения еще в одном доме.
Анри Лоран, проснувшись, не сразу вспомнил, где находится. Потолок над ним был совсем не похож на тот, который он за последний год привык видеть.
Он приподнялся на локте и огляделся — и все вспомнил!
Глубокой ночью Шарль привел его в свой дом, показал эту комнату и велел ложиться спать, оставив все разговоры на утро. Лоран был уверен, что не сможет сомкнуть глаз, но заснул, едва коснувшись головой подушки.
Что ж, теперь, наверно, уже утро, и пора вставать.
Он попытался сесть на кровати, но тут же снова упал на подушку. От резкого движения голова закружилась, а по телу растеклась тошнотная слабость. Ничего не понимая, он полежал немного, пока не успокоилось дыхание, потом снова приподнялся — уже осторожно и медленно.
Ему удалось сесть и спустить ноги с кровати. Снова немного отдышавшись, он дотянулся до лежавшего на стуле халата (другой одежды под руками не было) и стал осторожно его натягивать. За дверью послышались шаги, и на пороге комнаты появился Шарль.
— Доброе утро, — неуверенно сказал Лоран, запахивая халат.
— Скорее уж добрый вечер, — отозвался Шарль. — Уже половина шестого. Ты проспал весь день. Как ты себя чувствуешь?
Лоран, замерший при словах «половина шестого», прислушался к себе.
— Так себе, — честно сказал он. — Шарль, что со мной такое?
— Ничего особенного. Это, кажется, называется «нервный срыв»… Ты переутомился. Встать можешь?
— Не знаю.
С помощью Шарля Лорану удалось без приключений добраться до ванной, а потом до кухни.